Вынужденный уйти на пенсию хрущев заявил. Как хрущева «отправили на пенсию

РУССКИЕ ХУДОЖНИКИ Айвазовский – повелитель морской стихии (часть 2).

И.Н. Крамской утверждал, что Айвазовский «есть звезда первой величины во всяком случае и не только у нас, а в истории искусства вообще».
П.М. Третьяков, желая купить для своей галереи картину, писал художнику: «…Дайте мне вашу волшебную воду такою, которая вполне бы передала Ваш бесподобный талант».
В живописи Айвазовский был, прежде всего, поэтом. О себе художник говорил: «Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта, сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем моей кистью».
За свою долгую жизнь он написал до 6000 произведений. Лучшие из них вошли в сокровищницу мировой культуры. Его картины находятся во многих галереях мира

Портрет художника Ивана Константиновича Айвазовского
1841
Холст, масло 72 x 54,2

Москва

Иван (Ованес) Константинович Айвазовский родился 17 (30) июля 1817 года в Феодосии. Предки Айвазовского в XVIII веке переселились из Западной (Турецкой) Армении на юг Польши. В начале XIX века торговец Константин (Геворг) Гайвазовский перебрался из Польши в Феодосию. После постигшей Феодосию эпидемии чумы в 1812 году, семье Гайвазовских жилось нелегко. Содержать семью, в которой были две дочери и три сына, помогала жена Константина Рипсиме, искусная вышивальщица.

Начальное образование Айвазовский получил в армянской приходской школе, а затем окончил Симферопольскую гимназию, в которую его помог определить городской архитектор Кох. В 1833 году при содействии феодосийского градоначальника А. Казначеева Айвазовский отправился в Петербург, и по представленным детским рисункам он был зачислен в Академию художеств в пейзажный класс профессора М. Н. Воробьева. Затем учился в батальном классе у А. Зауервейда и недолгое время у приглашенного из Франции мариниста Ф. Таннера.

Уже в 1835 году за “Этюд воздуха над морем” ему была присуждена серебряная медаль второго достоинства. В 1837 году за три морских вида и в особенности за картину “Штиль” ему присуждают Первую золотую медаль и сокращают академический курс на два года с условием, чтобы за это время он написал пейзажи ряда крымских городов. В результате поездки в Крым появились виды Ялты, Феодосии, Севастополя, Керчи и картины “Лунная ночь в Гурзуфе” (1839), “Буря”, “Морской берег” (1840).

Айвазовский И.К. Лунная ночь в Крыму. Гурзуф.
1839
Сумский художественный музей

«Морской берег»
1840
Холст, масло. 42.8 x 61.5 см
Государственная Третьяковская галерея

По 20 марта в Корпусе Бенуа Русского музея проходит выставка «Иван Константинович Айвазовский. К 200-летию со дня рождения». Иван Константинович Айвазовский (1817-1900) — всемирно известный русский маринист, один из наиболее успешных русских живописцев XIX века, работы которого являются украшением музейных собраний в России и за рубежом и пользуются постоянным вниманием и успехом у зрителей.

В собрании Русского музея хранятся 54 картины великого мариниста. Наряду с этими произведениями в юбилейную экспозицию, посвященную 200-летию мастера, войдут полотна из собрания музея-заповедника «Петергоф», музея-заповедника «Царское село», Центрального военно-морского музея, Морского кадетского корпуса. Особый раздел выставки, на которой будет представлено около 200 работ, составят мемориальные материалы и фотографии, знакомящие с иконографией И. К. Айвазовского.

По составу и смысловым акцентам выставка в Русском музее будет отличаться от московской экспозиции, которая проходила с июля по ноябрь в Третьяковской галерее.

Выставка займет весь первый этаж корпуса Бенуа Государственного Русского музея. В экспозиции будет воссоздан морской антураж, составляющий контекст деятельности Айвазовского как живописца Главного морского штаба. Это подлинные предметы корабельной оснастки, флаги и штандарты из собраний Центрального военно-морского музея и Адмиралтейства, документы из Государственного архива Военно-Морского Флота и др. Особый статус в этом контексте отличает мемориальные вещи из Феодосийской картинной галереи, носящей ныне имя Айвазовского и построенной самим художником. Среди них приветственные адреса, поздравительные письма, юбилейные подарки и т.д.

Основу юбилейной выставки в Русском музее составляют как знаменитые произведения Айвазовского из государственных собраний — «Вид Одессы в лунную ночь», «Девятый вал» и другие, так и работы из частных коллекций, многие из которых станут подлинным открытием для зрителей. Малоизвестные страницы творческой биографии мастера представлены такими полотнами, как «Кронштадтский рейд», «Петербургская биржа», «Вид Дарьяльского ущелья ночью», пейзажами Малороссии. Специальный раздел выставки посвящен теме «Айвазовский — баталист» — картины, запечатлевшие морские эпизоды Крымской войны 1853–1856 гг. и русско-турецких войн 1828–1829 и 1877–1878 гг.

Электронные билеты продаваться не будут. Билеты можно приобрести в кассе Руского музея.

«У наших коллег из Третьяковской галереи небольшая и не слишком престижная коллекция произведений Айвазовского. Все самое главное у нас, а также в Петергофе, Царском Селе и Военно-морском музее. Вот все это богатство и отправится в Москву», - рассказал и.о. заместителя директора Русского музея, заведующий отделом живописи XVIII – начала XIX веков Григорий Голдовский.

Всего из собрания Русского музея в Третьяковскую галерею будут переданы 51 работа Айвазовского. Сотрудники уже демонтировали самые крупные и известные полотна мариниста. Один «Девятый вал» весит около 100 кг. Чтобы не повредить произведения искусства, картины сняли со стен с помощью веревок. Все работы освободят от рам и погрузят в специальные фургоны, где для защиты полотен установлены особые подрамные щиты. На время перевозки и экспонирования на картины оформляется страховка (для «Девятого вала» - 20 млн евро). Пока шедевры Айвазовского будут радовать москвичей, их места в Русском музее займут эскизы росписей Исаакиевского собора, выполненные Карлом Брюлловым, и религиозная живопись мастера.

Выставка «Иван Айвазовский. К 200-летию со дня рождения» будет работать в корпусе Бенуа с декабря. В экспозицию войдут более 100 живописных полотен и 50 графических работ. В Русском музее говорят, что эта выставка мариниста будет богаче, чем в Третьяковской галерее. Посетители увидят работы из музейных собраний со всей страны и из частных коллекций, а также личные вещи художника. Чтобы избежать столпотворения и очередей, решено билеты на определенное время - наподобие сеансов в кинотеатре.

Краткая и скупая информация о прошедшем 14 октября 1964 г. внеочередном Пленуме ЦК КПСС в советской печати появилась лишь 16 октября: Никита Сергеевич Хрущёв отставлен с постов 1-го секретаря ЦК Компартии и Председателя Совета министров. Новый первый секретарь — Брежнев , председатель Совмина — Косыгин . В конце октября в крайкомы, обкомы и отделы ЦК разлетелся и протокол со стенографическим отчётом. Главное — доклад Михаила Суслова : именно ему как одному из самых опытных членов ЦК «заговорщики» поручили выступить на пленуме. Сказав несколько дежурных фраз об инициативе и энергии Хрущёва, его заслугах вроде разоблачения культа личности Сталина , Суслов по полной программе оттоптался на «перегибах».

Порка не понадобилась

Мало кто знал, что первоначальный вариант доклада был намного пафоснее, Суслов читал усечённый. Просто «порка» на пленуме уже не понадобилась. Перед пленумом в Кремле за закрытыми дверями заседал Президиум ЦК, там Хрущёва уже вынудили написать заявление об отставке. По воспоминаниям председателя КГБ В. Семичастного, разговоры между членами ЦК о смещении Хрущёва начались ещё весной 1964 г. Соратники в апреле праздновали 70-летний юбилей Никиты Сергеевича, а сами уже «щупали» друг друга на готовность к решительным действиям. Несколько месяцев детали будущих событий обсуждались во время выездов членов ЦК на охоту в Завидово.

О том, что «товарищи» что-то задумали, Хрущёв знал. Из воспоминаний сына — Сергея Никитовича — известно: о тайных совещаниях верхушки ЦК поведал В. Галюков, близкий к члену ЦК Н. Игнатову. Тот, как выяснилось, кроме всего прочего, частенько называл шефа пренебрежительно — «Хрущ». Однако в начале октября кремлёвский хозяин отправился на отдых в любимую Пицунду: там между делом то грозился по возвращении показать соратникам «кузькину мать», то говорил, что если дело в нём, то бороться не станет...

12 октября, как вспоминал Сергей Хрущёв, позвонил М. Суслов и настойчиво пригласил отца в Москву — дескать, возникли срочные вопросы по сельскому хозяйству. 13-го днём самолёт 1-го секретаря, который во «Внукове» раньше «гурьбой встречали соратники», поджидали только шеф КГБ и начальник управления охраны Чекалов. Всё было под контролем.

Обиды вернули... «волгой»

Из воспоминаний Сергея Хрущёва: «Один из охранников в разговоре упомянул, как, нарушив правила движения, он откупился, дав милиционеру трёшку. На отца это произвело неизгладимое впечатление: - Разве можно себе представить! Люди, поставленные охранять закон, берут взятки! Как же мы будем строить коммунизм?»

Обсуждался ли арест Первого? «Если у кого-то такая мысль и возникала, то серьёзно этот вариант не рассматривался и не обсуждался, — рассказывает Сергей ДЕВЯТОВ, советник директора ФСО, заведующий кафедрой отечественной истории ХХ века истфака МГУ. — Время было уже другое: жёсткая система сталинских репрессий как мотивация к лояльности со смертью Сталина была исчерпана. Сотни тысяч людей вышли из лагерей, миллионы были реабилитированы. Одновременно при Хрущёве был понижен статус госбезопасности, в экономике государст-во занялось не только тяжёлой и военной промышленностью, но и бытовыми нуждами людей. Стартовала программа жилищного строительст-ва, которая позволила перебраться из подвалов и бараков миллионам. Но шараханья из стороны в сторону, волевые, нелогичные решения — в обиход позже войдёт ругательное слово "волюнтаризм" — вызывали раздражение, в условиях планового хозяйства приводили к ошибкам и провалам. При Хрущёве страна начала периодически тратить золотой запас на покупку хлеба за границей — причём из года в год всё больше и больше».

Кроме критики реорганизаций, ухудшавших показатели народного хозяйства, соратники раскритиковали и внешнюю политику, рассказывает в своём исследовании событий тех дней Рудольф Пихоя, заведующий историческим отделением Российской академии народного хозяйства и госслужбы . Хрущёва обвиняли в авантюризме: несколько раз ставил страну на грань ядерной войны. Не лучше складывались, по оценке авторов подготовленного к пленуму доклада, и отношения с соц-странами. Хрущёв называл Мао Цзедуна «старой калошей», лидера Румынии учил сельскому хозяйству и т. д. Политика помощи странам «третьего мира» оценивалась как неэффективная, убыточная и провальная. Соратники подсчитали, что в 1963 г. лидер был за границей 170 дней, а в многодневные поездки брал с собой большую свиту и родст-венников.

Впрочем, наиболее эмоциональный отклик в сердцах членов Президиума ЦК получил пункт обвинений о нетоварищеском отношении. «Как вы отзываетесь о товарищах, о секретариате? — обличал его на тайном заседании президиума Леонид Брежнев (детали заседания стали известны из рассекреченных записей, которые на заседании вёл руководитель Общего отдела ЦК Малин , и из черновиков выступлений). — Он ведёт большую работу, а вы говорите, что мы, как кобели, сцим (так в тексте. — Ред.) на тумбу... А кто из нас ходит без ярлыков?» Р. Пихоя приводит такие строчки из подготовленного заговорщиками доклада: «...Не только уши вянут — чугунные тумбы краснеют. Дурак, бездельник, лентяй, вонь, грязная муха, мокрая курица, дерь-мо, говно, жопа — это только "печатные" из употребляемых им оскорблений. Наиболее ходкие никакая бумага не выдержит...»

Как утверждает Сергей Хрущёв, главным ответом отца на обвинения в узурпации власти и культе личности были слова: «Моя заслуга, что вы можете меня критиковать!» Фраза на самом деле звучала так: «Мажете меня говном, а я не могу возразить!» Однако в том, что времена кровавого сталинского стиля управления страной прошли, и правда была огромная заслуга Хрущёва. Времена изменились, а вот люди — не очень. Сергей Никитич писал, что в вину отцу теперь ставили всё то, что раньше сами же горячо одобряли и поддер-живали. А насчёт подхалимов вспоминал такой эпизод. Жена Никиты Хрущёва Нина Петровна была на отдыхе в Карловых Варах. «В этом году она поехала туда, как нередко бывало и прежде, вместе с женой Брежнева — Викторией Петровной . М. В. Зимянин, бывший в то время послом СССР в Чехо-словакии , рассыпался перед мамой в любезностях, привозил сувениры. ... Зазвонил телефон, и телефонистка сообщила, что маму просит товарищ Зимянин. Она тогда ничего не знала о происшедшем. По-здоровавшись, Зимянин сказал, что он звонит из Москвы, там состоялся Пленум ЦК, где сняли Хрущёва, а он, Зимянин, "врезал" по методам хрущёвского руководства. Михаил Васильевич поздравил маму с избранием на пост Первого секретаря ЦК Леонида Ильича Брежнева. Мама продолжала молчать... Он наконец понял, что по привычке попросил его соединить с Ниной Петровной вместо Виктории Петровны!.. Ему хотелось первым доложиться Брежневой — и такой конфуз...»

За бывшим уже первым секретарём после отставки сохранили «кремлёвский паёк», медобслуживание в 4-м управлении Минздрава, пенсию в размере зарплаты — 500 рублей. Вместо резиденции на Воробьёвском шоссе дали госдачу в Петрово-Дальнем, в Подмосковье. К слову, оставили и охрану. А вот вместо роскошного «ЗИЛа»

бывшему хозяину Кремля подогнали к дому «Чайку», но кто-то решил «уколоть»: «Чайку» в этот же день заменили на «Волгу». Общаться с опальным лидером в то время было не очень хорошо для карьеры. Поэтому Никита Сергеевич проводил время, копаясь на огороде, гуляя по окрестностям с приёмником «Сокол» на животе. А ещё во время прогулок по лесу читал спонтанные лекции об «обстановке в мире» простым трудящимся, отдыхавшим в соседнем санатории.