Как понять что дружбе конец. Психология - это просто. Каковы признаки "липовой" дружбы

По этой близости мы понимаем плохие времена, самые страшные часы, которые всегда будут лучше поддерживаться, если у нас есть кто-то такой, который есть у нас, кто понимает и понимает нас, а не только обличиет нас и указывает на неудачи. Пусть они указывают на них, да, но мягко, помогая нам в решениях, учит нас, как их исправлять, не только подчеркивая их.

Что такое настоящая дружба

Иногда мы преодолеваем необъяснимые муки. В этот момент нам нужен кто-то на нашей стороне, чтобы помочь им преодолеть. Если мы плачем, если мы смеемся, сделайте это с нами, зная, что мы призываем нас рассуждать, если вещь экстраполируется. Мы знаем, что с хорошей дружбой мы можем рассчитывать, даже если это далеко. Просто письмо, письмо, сообщение, «привет друг», чтобы закрыть его. Это чувство, которое не видит расстояния. Аффинность передается волнами через космическое пространство. Хорошие друзья говорят «Я тебя люблю», не опасаясь непонимания: «Друг - это тот, кто тебя любит, и этой любви достаточно, чтобы согреть душу».

Здорово знать, что мы всегда можем рассчитывать на таких друзей. Если близко, обнимаем нас, слушая. Если прочь, делайте это с длинными руками и специальными ушами сердца, которые всегда будут нас бок о бок, рука об руку, даже с океанами, разделяющими нас. Независимо от того, насколько вы ближе или дальше находитесь, будет чувство дружбы.

Наша жизнь - настоящее зеркало. Если мы дадим добрые чувства, мы получим их взамен. Это не недостаток внимания, а благосклонность, которая проявляется к нам обоим. Конечно, наша компания установила строгие правила выбора, кто будет принимать нового коллегу. Но он позволяет себе освободиться от него, когда он сочтет это необходимым. Затем он заменяет протокол другим критерием, более сложным для определения, называет его симпатией, дружбой, интеллектуальным соучастием.

Мои коллеги послали меня принять вас, потому что они знают нашу близость. Они знают, что наши дороги очень часто пересекались со времени нашей первой встречи. Это было более двадцати пяти лет назад. Затем вы представили одну из ваших самых красивых книг, Леона Афроамериканца, которая будет всемирным успехом. Вы убедили меня, что роман, в прекрасной классической форме, в которой вы верны, по-прежнему остается несравненным инструментом говорить о мире.

Инструмент тем более эффективен, насколько это парадоксально: искусством художественной литературы высвобождается высшая форма человеческой правды; организуя конкретные действия, он достигает универсальных реалий; благодаря магии стиля и языка, он заставляет осознавать неосознанный мир и опыт. Итак, не зная об этом, вы решили пересечь этот Рубикон писателей, что является проходом к вымыслам. Наши источники вдохновения близки, хотя и обратные: вы просматриваете ход людей Востока, которые пошли навстречу миру и обнаруживают сильные и слабые стороны западных цивилизаций.

Хотя наши пути часто пересекались, наши персонажи делали еще больше. Противоположно было бы, честно говоря, гораздо меньше удивляться. Но так как судьба не так решила, что, по крайней мере, длинная дружба, которая связывает нас со мной, чтобы сделать из вас портрет более точный и более в соответствии с вашей глубокой природой, чем не может это сделать, без сомнения, кто-то тот, кто бы заметил вас меньше. Благодаря бесчисленным переводам твоих работ, весь мир знает тебя, сэр, но позволь мне сказать, что он тебя плохо знает.

У вас выработалась определенная физическая реакция

В вашей жизни существует лишь несколько биографических элементов, которые неустанно повторяются из одной статьи в другую. Наконец, что в суете мира и Парижа вы предпочитаете спокойное пребывание на острове Атлантики. Вы всегда были довольны этими приближениями, как если бы эти немногие откровения позволили вам, став знаменитым человеком, бросить завесу на необходимое. Ваши доверительные отношения, ваши секреты, близость вашей души и ваши чувства, вы доставляете их только дистанционным и контролируемым средствам литературы.

Другими словами, чтобы узнать вас лучше, вы должны прочитать. Все в вас становится более богатым, более сложным и более противоречивым, чем предлагает ваша упрощенная биография. Присутствие в рамках этого Купола министра культуры и посла Ливана и многих ваших соотечественников свидетельствует, если понадобится, что вы действительно сын этой страны. Достаточно ли останавливаться на этом происхождении, чтобы определить себя?

Потому что на Ближнем Востоке слово, приписываемое Трумэну, имеет смысл: Если у вас есть ясные идеи, он сказал, что вы дезинформированы! Напомним, что ливанское государство в его нынешних границах является недавним образованием: оно датируется только в соответствии с французским мандатом, что Ливанская гора, автономная провинция Османской империи, воссоединилась с Бейрутом, Триполи, Саидой, Тире и равнине Бекаа, чтобы составить Ливан. Это творение очень близко, учитывая вековые воспоминания, которые каждый хранит в нем в этих регионах.

Вы показываете, что касается ваших бабушек и дедушек, то насколько различны различные ассоциации, которые сосуществовали в их сознании, были более сложными, чем простая ливанская идентичность. Ни одно из государств нынешнего Ближнего Востока еще не существовало, и само название этого региона еще не было изобретено.

И вы добавляете с меланхолией. С тех пор многие люди умерли за якобы вечную родину; завтра еще многие умрут. В этой «движущейся географии» ваши настоящие привязанности двоякие, как меньшие, так и большие. С одной стороны, есть фиксированная точка вашего происхождения: Ливанская гора, а точнее маленькая деревня, из которой происходит ваше происхождение. С другой стороны, есть бесчисленные города, разбросанные по всему миру, в которых вы или члены вашей семьи жили или живут до сих пор.

Каковы признаки "липовой" дружбы?

Ваша деревня, во-первых: она называется Махра, арамейское слово с неизвестным значением. Это вертикальная гора, где тропы крутые, и где, как вы говорите, «дом не живет в тени другого». Этот уголок ливанской горы отмечен уникальной историей. В седьмом веке это было святилище тех, кого называли «грабительскими князьями», доблестных людей, которые, закрепившись в своих неприступных деревнях, встали на самые могущественные империи момента. Эти христиане заставили халифа Дамаска отдать дань, а повсюду он возложил дань народу Книги.

Вы с гордостью можете поделиться с этими иностранными князьями, которые сегодня исчезли, что вы называете «наследством камней». Во всяком случае, Махра отметил вас глубоко, вы мечтали во время своего детского города, вы счастливы всегда иметь семейный дом и куда бы вы ни отправились, вы несете в себе воспоминания об этой засушливой горной земле.

Но в то же время в воображении вашего ребенка раздавались многие другие имена, имена, которые открывали ваши мечты в огромном мире. Действительно, если вы придете с обеих сторон линии от горы, эти семьи распространились и в Османской империи, и за ее пределами. На материнской стороне вы получаете две «потерянные родины»: сначала Стамбул, город, который вы упоминаете в каждой из своих книг. Ваша мать часто рассказывала вам о прекрасном доме, брошенном поспешно, когда нужно было бежать из Турции. Другим городом, который служит вашей ссылкой, является Каир, точнее Гелиополис, город, построенный Бароном Эмпайном, где ваш дед по материнской линии, сын простого крестьянина, заработал состояние в торговле.

Со стороны отца приключение было еще более отдаленным и привело ваших предков к Кубе и Соединенным Штатам. Если мы придерживаемся вашей фамилии, мы находим Маалуфа еще дальше, особенно в Бразилии, где один из них даже был кандидатом на пост президента Республики в конце двадцатого века. Однако мы не должны слишком полагаться на эти омонимы. Имя Маалуфа - это племенное имя, намного шире, чем фамилия. Те, кого вы называете «ваши», для многих, являются лишь частью слишком большой группы Маалуфа, и вы позаботитесь различать их.

Вы чувствуете, что вас постоянно критикуют

Во всяком случае, расширение вашей прямой семьи велико, и вы очень рано питались историей этой диаспоры. Вы мечтали о городах, в которых обосновались ваши деды, дяди и кузены. В каждом из этих мест члены вашей семьи строили судьбы, строили дома, управляли школами, предприятиями и даже сектами. И везде они знали о гибели, войнах, революциях. Большинство из них потеряли все, но их воспоминания живы.

Они сделали вас изгнанием до изгнания, тот, кто всегда знал наверняка, что ни одна империя не вечна, никакая удача не приобретается. Эта двойная смесь крайнего укоренения на земле и осознание того, что никакая привязанность не продлится, делает вас очень близкими к грабителям-грабителям, которые не были вашими предками.

Гора, вы говорите, больше не была их, чем другие. Это была просто демонстрация их драгоценного достоинства. Они могли однажды налить воду своей кровью, а на следующий день, без каких-либо угрызений совести, оставьте ее. Установка вашей семьи в Бейруте датируется Это первый вылет, первый выезд, но который еще не завершен. Столица - промежуточный: это уже не гора, даже если она близка, и если туда можно отправиться каждый уик-энд; это еще не за границей, но смешение народов впечатляет, а близость средиземноморской мечты приглашает всех путешествовать.

В ранние годы вы живете в районе Кейп, который называется Рас-Бейрут. Ваш дом настолько близок к большому маяку, что его луч, ночью, подметает комнату вашего ребенка и посылает вам таинственные сигналы из других миров. Ваш отец - известный журналист. Он пишет, и его стихи заслуживают его уважения и славы. Он является автором стихотворения, которое исполняется или читается в Ливане и на всем Ближнем Востоке по случаю Дня матери. Ваши три сестры учатся в школе Сестер Безансона, а вы, у иезуитских отцов.

Вы живете, как вы говорите, о привилегированном существовании маленького восточного мужчины, исполненного благосклонности и у которого в раннем детстве сложилось впечатление, что он является хозяином мира. Но когда вы осознаете этот мир, вы обнаруживаете несправедливость, и вы чувствуете дискомфорт от сильного общества общества, в котором вы принадлежите к меньшинству. Несправедливость восстает. Будучи подростком, вы читаете Маркса; вы сочувствуете народам в борьбе. В то же время вы гордитесь вечером, чтобы пообщаться с министрами и послами, которые приходят поужинать с вашими родителями.