Правила жизни натальи водяновой.

У меня практически нет времени на жизнь как таковую. Скорее, серия встреч, интервью и событий — но редко жизнь.

Мой дом там, где мои дети. Сейчас это Париж.

Когда мне было семнадцать, я уехала из Нижнего Новгорода в Париж. Там я жила год, и это был особенный год в моей жизни — год моего становления как модели. Я жила на 100 долларов в неделю, что для такого города, как Париж, конечно, мало. Около 50 долларов стоил недельный проездной на метро, 25 я тратила на еду — макароны и курицу, — а еще 25 откладывала. Когда потом я приехала в Нижний и привезла маме 200 долларов, она плакала навзрыд.

Курица прекрасно готовится в микроволновке. Я ее посыпала перцем-солью и полностью засовывала в микроволновку. Моей соседкой по квартире была модель, бразильянка. Она ела одни йогурты. Мы вообще не общались, потому что были с разных планет. Когда она видела эту курицу, она начинала меня ненавидеть.

Когда я жила в Нижнем Новгороде и продавала фрукты, тогда я работала по‑настоящему. Сейчас это просто цветочки.

Не надо мне завидовать. То, что для меня счастье, для кого-то будет абсолютным кошмаром. Кажется, если бы кто-то вошел в мое тело на один день, он сразу сказал бы: ну на фиг.

Не думаю, что в России что-то колоссально изменилось за те 15 лет, что я здесь не живу. Что-то меняется, но глобальных изменений очень мало. Для той категории семей, из которой я вышла, изменилось немногое.

Жизнь в России мешала бы сейчас моей работе. Здесь я больше отвлекалась бы на индивидуальные истории, для меня это скорее проявление слабости. Помощь становится эффективнее, когда превращается в систему. Детей, которым мы помогаем — детей с особенностями развития, — нужно «вести» постоянно.

Почему мы назвали дочку Невой? Мы решили назвать ее в честь реки. Ну а какая еще река? Ока, что ли?

Если я ударю себя молотком по пальцу, я выругаюсь по‑английски. Молотком по пальцу — это все-таки будет «фак». Русский язык — для чего-то хорошего.

Я бы очень хотела пообедать с Хиллари Клинтон. Она напоминает мне мою бабушку.

Я получила премию журнала Glamour «Женщина года» в прошлом году в Карнеги-холл. Это такая очень престижная премия, которую вручают за общественную работу. Полученную награду и свою речь я посвятила своей маме, которая в первый раз прилетела в Нью-Йорк. И вот, представляете, входит Хиллари Клинтон и садится в кресло впереди моей мамы, а прямо за ней сидит Анна Винтур. В этот момент у меня — может быть, первый раз в жизни — происходит абсолютное смещение миров. А потом, когда все закончилось и мы стали выходить, Хиллари подошла, пожала мне руку, обняла мою маму и сказала ей: «Вы такая сильная женщина, я вами восхищаюсь».

Я не знаю, когда наступает старость. Мне сложно ответить на этот вопрос, так как я вижу очень близких мне женщин, которым за семьдесят и которые живут полноценной жизнью. Я иногда даже думаю о том, что хочу побыть кем-то из них хотя бы один день. Просто попробовать, каково это. Но только один день, потому что мне нравится быть собой.

Наверное, самое первое мое воспоминание — это как двоюродная сестра держит меня у зеркала, а я смотрю в зеркало, и вдруг приходит понимание, что вот там — это я.

Я в школе даже пионером не побывала, а то, что тогда еще и форму отменили, для меня было настоящей трагедией. Я до сих пор считаю, что форма — это очень важно. Для меня это было трагедией потому, что только в тот момент я поняла, что моя семья бедная. А до этого я была абсолютно как все.

Я не слежу за политической жизнью России и не имею права что-то на этот счет говорить. Чтобы рассуждать, нужно в это углубиться. Но я уверена: если я начну углубляться, то буду знать еще меньше.

Я всегда с иронией относилась к своей внешности. Не то чтобы я не считаю себя красивой. Лет с пятнадцати я начала понимать, что во мне что-то есть — просто по реакции людей вокруг. Я шла по улице и буквально чувствовала такие толчки — пуф! Это были взгляды людей. Не только мужчин, но и женщин.

Да, я целовалась с женщинами. Я вообще восхищаюсь женской красотой и считаю, что женское тело гораздо красивее мужского. Это мое личное мнение. Например, я могу оказаться в полном ступоре от красивой груди.

Есть вещи, которые меня пугают в мужчинах. Особенно на лице — когда ты видишь обрюзглость и чувствуешь за этим неуважительное отношение к себе и своему организму. Это отвратительно, и это многое говорит о человеке. Мне это говорит о том, что, скорее всего, такое отношение распространяется и дальше — на то, что является этому человеку таким же родным, как и его тело, например жену и дом.

Был ли у меня мужчина на одну ночь? Да, таких ночей в моей жизни было две, и первая закончилась очень смешно, потому что закончилась, не совсем начавшись. Мы поужинали с молодым человеком. Сразу было понятно, как все будет, но, в принципе, было интересно. Мы пошли к нему. Он оказался горячим мужчиной, и вдруг я очутилась на четвереньках, и он страстно ударяет меня по попе. От неожиданности я вскрикнула, а он говорит: «Вот что тебе нужно!» Я на него смотрю, и вдруг мне становится ужасно смешно. А потом встаю и говорю: «Нет, это точно не то, что мне нужно». У меня было платье, которое очень легко снималось и очень легко одевалось обратно. Я надела его и ушла.

Вчера под моим постом в «инстаграме» какая-то женщина написала, что вблизи я страшна. Я ей пообещала, что не буду к ней приближаться.

Последний раз я плакала от радости. Я просто гуляла с Максимом (младший сын Водяновой. — Esquire) в парке. Была хорошая погода, пели птицы, он смеялся, а я ему пела песенку Красной шапочки. Если долго-долго-долго, если долго по дорожке… топать, ехать и бежать.

Меня сложно удивить чем-то. Я чувствую, что осталась тем же человеком, каким была 20 лет назад. Во многом благодаря тому, что меня сложно удивить.

Думаю, зависть всегда приносит один убыток. Щедрость — это лучшая инвестиция.

Я с юмором размышляю о том, что, если смерть произойдет сейчас, со мной будет то же, что и с Мэрилин Монро. Она не успела состариться и всем надоесть, оставшись с нами навсегда. Думаю, то же самое случилось бы с моей благотворительной деятельностью: она продолжилась бы сама по себе, и это главное.

Однажды мне сказали: у тебя ничего не получится, потому что у тебя брови домиком.

Наташино сердце
Текст ~ Валерий Панюшкин
#3 (18) март 2010 / 17:01 / 18.02.10

Всякий филантроп знает, что благотворительностью занимаются не для того, чтобы спасать других, но чтобы спасать себя. Девочка родом из Нижнего Новгорода, супермодель, жена английского аристократа, мать троих детей и веселая тусовщица строит в российской провинции детские площадки, преодолевая бюрократические сложности и сражаясь с чиновниками. Зачем ей это нужно? Чего боится Наталья Водянова? От чего она спасает себя?

Серебристый «мерседес» шуршит по узкой дороге, петляющей в полях Западного Сассекса. За окнами мелкий дождь. Вечер. В свете фар перебегает дорогу лисица. Мы на заднем сиденье - я и супермодель Наталья Водянова, двадцативосьмилетняя жена баронета. Путь в Лондон не близкий. Света у нас в салоне - только ее мобильный у меня на ладони. И я читаю в нем по-английски:

«Я хотела попросить у них прощения, что не могу повернуть время вспять и не могу предотвратить трагедию, произошедшую с ними...»

Наташа в вечернем платье и в черной накидке, которая растворяет ее во тьме. Еще глубже во тьме, под сиденьем, посверкивают стилеты - тонкие металлические каблуки ее туфель. Редкие встречные фонари выхватывают из тьмы только ее лицо - как у испуганного ребенка - и светлые волосы. И тонкие руки в красных перчатках выше локтя. Она вертит перстень, надетый поверх перчатки на мизинец левой руки.

Чтобы не расплакаться, она заводит с водителем разговор о житейских пустяках. Например, о паровом отоплении:

«Вы представляете, все тепло поднимается вверх, и поэтому в спальнях так жарко, что у меня даже разболелась голова, пока я укладывала детей».

«Да, мадам, у меня в доме такая же проблема, - водитель отвечает успокаивающе, он чувствует, что мадам заплачет, если не поговорить с нею об отоплении или о школьном спектакле дочки, только не понимает, почему она так огорчена. - Как прошел сегодня спектакль у девочки, мадам?»

«О, прекрасно, она играла ангелочка. Представляете, ее едва уговорили играть ангелочка. Она не хочет быть ангелочком. Хочет быть девочкой. Ну, на худой конец зайчиком или котенком».

Водитель не знает русского. Ему невдомек, что это из-за меня Наташа готова заплакать. Это я попросил ее рассказать, как она открывала одну из своих детских площадок в Беслане. Она принялась было рассказывать, но не смогла.

Она достала мобильный телефон и дала мне прочесть огромную эсэмэску, длинное письмо подруге, подробный отчет о двух днях, проведенных в Осетии. Пока Наташа болтает с водителем, я читаю в ее мобильном, что новое бесланское кладбище, на котором похоронены погибшие от теракта дети, называется Ангелово. Господи, твоя воля! Какая же нормальная девочка захочет в рождественском школьном спектакле играть ангелочка после этого!

«Ой, Валера, вы не видели кольцо?» - Наташа включает свет в салоне, принимается шарить по сиденью и под сиденьем.

«Какое кольцо, Наташа?»

«У меня на пальце было кольцо. Я играла с ним, и оно куда-то делось. Может быть, оно упало в сумку, когда я доставала таблетки от головной боли? Да, точно, вот оно!»

Я не принимаю в поисках кольца никакого участия. Я еще не догадываюсь, что сопровождаю ее в качестве оруженосца. Мне все еще кажется, что просто мы едем вместе, раз уж нам по пути, а до этого я просто был у нее в гостях и мы просто болтали. Глупый Санчо Панса.

Оазис в аду
За несколько часов до этого, высадившись из наемной машины (туфли насквозь мокрые, шофер заблудился, пришлось вылезать и спрашивать дорогу), я входил в деревянную, слегка покосившуюся дверь Наташиного дома - в глянцевой прессе, перемежающей вздохи о ее счастье со сплетнями о ее скором разводе, его принято именовать поместьем. Он называется Мельница, потому что перестроен из старинной мельницы. Ведущая в гостиную деревянная лестница была украшена вязаным деревенским ковриком из тряпочек и заканчивалась специальной калиточкой, перекрывавшей лестницу от детей, дабы те не расшиблись. На этой самой калиточке катались Наташины младшие Виктор и Нева, восторженно вереща и ежесекундно рискуя рухнуть или прищемить пальцы.

Наташа была в выцветшей растянутой юбке, в застиранном бесформенном свитере и с растрепанными волосами. Пыталась приготовить детям ужин. Ей помогала целая армия женщин, подобранная словно из каталога домашних помощниц: добрейшая полная русскоязычная няня, решительного вида строгая подруга в квадратных очках, первая референтка с компьютером, вторая референтка с ключами от машины Vauxhall (так в Британии зовется Opel) - она собиралась ехать по какому-то поручению, да все никак не уезжала...

Ангелочек Нева носилась вокруг огромного кухонного стола и на каждом круге бросала в меня плюшевой розовой свинкой. Ангелочек Виктор забрался к матери на колени, схватил мое молоко (milk! Английский роднее!) и принялся переливать из молочника в чашку и из чашки в молочник, при том что молока мальчику нельзя из-за аллергии. Нева отобрала у Виктора все чашки, и он безутешно заплакал. А потом явился из школы старший Наташин сын Лукас, принес собственноручно изготовленную рождественскую свечку, которую Виктор немедленно сломал. Да и разревелся снова, только не из-за свечки на этот раз, а от голода - индейка была все еще не готова...

Наташа была поразительно с детьми терпелива. Капризничавшему Виктору говорила: «Милый мой маленький!» Хулиганившую Неву увещевала: «Дай ему хоть одну чашечку». Поломанную свечку починила так, что Лукас, отлучившийся помыть руки, даже ничего и не заметил. Мне Наташа рассказывала, что этот ее загородный дом в Сассексе - совершенно чудесное место, что за окнами здесь речка, что приблизительно раз в три месяца приезжают друзья играть в интеллектуальные игры. Что можно заниматься бегом, готовясь к парижскому благотворительному марафону. («О! Я уже полгода тренируюсь! Я легко пробегаю двенадцать миль, а пробежала бы и двадцать четыре, только у меня болят от бега колени, и вообще бегать совершенно не нравится».)

А можно кататься на велосипеде, и однажды накануне большого контракта она вот так каталась, перекувырнулась через руль, ободрала лицо о камни и контракт потеряла.

«А эти люди, вы представляете, даже букета цветов мне не послали, узнав, какой со мной произошел несчастный случай. Так странно. Наверное, надо же как-то уважать человека, если ты нанимаешь его за такие огромные деньги», - она пожимала плечами и делала вид, будто верит, что для рекламных кампаний нанимают человека, а не только его кожу, если речь идет о косметических средствах.

Виктор бесновался. Нева терзала в углу кота. Про котов выяснилось, что один из них принадлежит Неве, другой принадлежит Виктору, а тот, что был у Лукаса, погиб под колесами машины, едва только высунул нос на улицу. Лукас все пытался рассказать эту историю размеренно и по-английски, но только усугублял всеобщий гвалт. А Наташа проявляла чудеса терпения: «Сейчас, мой маленький... Не мучай, пожалуйста, кошечку, деточка... Потерпи, мой милый, ты сможешь рассказать свою историю чуть-чуть попозже».

Это было невежливо, но я спросил, как ей хватает выдержки терпеть выходки всей этой ее белокурой ангелоподобной оравы.

«А как же? - Наташа даже удивилась. - Как же я смогу терпеть весь остальной мир, если у меня не хватает терпения даже на собственных детей?»

Тут я догадался, что основным занятием человека на земле Наташа (знаменитость, красавица, богачка) считает «терпеть». Так модель ради пары снимков сидит часами и терпит, пока стилист уложит ее волосы и ассистент фотографа переставит свет.

В обмен на свое терпение она покупает безопасность - хотя бы только в своем собственном доме.

Она искренне думает, что этот дом с галдящими детьми есть островок благоденствия в простирающемся вокруг враждебном мире, из которого никуда не сбежишь. Оазис в аду, если хотите.

Высунь только нос наружу (как Лукасов кот) и убедишься... Ты можешь сделать карьеру, ты можешь выйти замуж за баронета, можешь переехать в Нью-Йорк, купить с молодым супругом великолепный пентхаус на Манхэттене, но однажды ты подойдешь к окну, из которого открывается прекрасный вид на даунтаун, - и увидишь, как Мохаммед Атта на захваченном боинге врезается в левую башню Всемирного торгового центра. Наташа видела. И ты можешь зайти в Москве в номер дорогого отеля, плюхнуться на диван, включить телевизор, а там - террорист по кличке то ли Магас, то ли Полковник захватывает бесланскую школу.

Потому что вокруг - ад. Мы - в аду. Мы только и можем, что создавать в аду небольшие убежища, твердыни относительного благополучия, как этот ее дом, пахнущий поджаристой индейкой («О! Приготовилась! Сейчас, мой маленький, будем кушать!»), как детские площадки, которые она устанавливает в российских провинциальных городах, как показы мод, наконец, как веселые вечеринки.

Вместе с индейкой на столе явился DVD-плеер. Наташа включила мультик про Чебурашку. И в тот же миг дети перестали скандалить и ссориться, уставились в экран, ибо там для них был оазис благополучия. А Наташа отправилась наверх переодеваться в вечернее платье, туфли на высоком каблуке и красные перчатки выше локтя, ибо выходить из своей крепости следует, хорошо подготовившись - при оружии и в доспехах.

Чувства оруженосца
Уже в доспехах Наташа зашла поцеловать детей на ночь. Потом мы сели в машину и отправились в Лондон, где на одной из многочисленных вечеринок супермодель Vodyanova должна познакомиться с суперфутболистом Arshavin, дабы пригласить означенного celebrity на свой благотворительный Love Ball, иными словами, сделать так, чтобы Arshavin захотел пожертвовать денег.

И вот мы едем в темноте. Лисица перебегает дорогу. Про Беслан я прочел. Плакать Наташа передумала.

Наташа спрашивает, как мне нравится ее идея строить в России детские площадки. Идея мне очень нравится: редчайший в благотворительности пример, когда сделано что-нибудь, предназначенное абсолютно для всех, когда не возникает вопроса, почему ты помогаешь этим детям, а не тем, - почему детям с пороком сердца, а не, скажем, детям с муковисцидозом.

В свою очередь, я спрашиваю Наташу, как ей пришло в голову строить детские площадки. Она говорит:

«Игра - это очень нужно. Детство - тяжелое время. Ребенок, перенесший травму, совершенно отключается, когда попадает на нашу площадку, носится со счастливыми глазами, карабкается на лестницы...»

«Можно подумать, все дети перенесли травму...»

Наташа молчит.

«Вы хотите сказать, что ВСЕ дети перенесли какую-то душевную травму?..»

Наташа молчит.

«Вы хотите сказать, что ВЫ перенесли душевную травму в детстве?» - наконец догадываюсь я.

Наташа кивает. И дальше долгая, долгая пауза. В «мерседесе» на ходу так тихо, что слышно, как работает почти бесшумный вентилятор. За окнами мелкий дождь. Лисица на дороге поедает куропатку, сбитую машиной, проехавшей прежде нас. Вот, оказывается, зачем они здесь рыщут. Редкие встречные фонари выхватывают из тьмы светлые Наташины волосы и лицо. Лицо у нее такое, что хочется стать стариком и без всякой чувственности, а лишь с сочувствием погладить ее по голове - бедная девочка, потерпи, скоро мы приедем в Лондон, а там огни, огни... Предрождественская толкотня... Разноцветная толпа на улице... К месту проведения вечеринки подъезжают дорогие автомобили, и припарковаться негде, даже если ты celebrity. И нам нужно будет пройти метров пятьдесят от машины до входа под мелким дождем. А ты в вечернем платье и на высоченных каблуках. И я предложу тебе руку и поведу до входа. И встречные будут дивиться: надо же, сама Наталья Водянова, да еще с каким-то старым придурком, похожим на Шрека и никогда не мелькавшим в таблоидах. А ты будешь шептать, что если появятся фотографы, то не буду ли я так любезен побыстрее принять твою черную накидку, как если бы ты инструктировала меня на случай появления стрелков.

Ибо это у тебя битва. А я сегодня вечером - оруженосец. А все эти платья, каблуки, перстни, накидки суть оружие. И знаешь, что чувствует оруженосец, ведущий по лондонской улице под руку тебя - Наталью Водянову, супермодель в полном боевом облачении? Чувство такое, как будто держишь в руке птенца.

Флаги «Единой России»
Наташа говорит, что прежде посещала вечеринки, чтобы развеяться, и не уезжала до рассвета. Кажется, я произвел на нее слишком серьезное впечатление, и ей неловко говорить мне, как хорошо бывает веселиться до утра с друзьями. Наташа рассказывает, что теперь все чаще уезжает с вечеринок до полуночи, да и бывает на них для того, чтобы найти там союзников, которые помогли бы строить в России детские игровые площадки. Она только о площадках этих и думает, кажется. Она ради них дефилирует в вечерних платьях. И ради них бежит в Париже благотворительный марафон - и свою подругу Люси Йоманс, главного редактора Harper"s Bazaar, и своего адвоката, и своего директора уговаривает бежать вместе с ней... Надо же собрать денег на проведение бала - а уж на балу она соберет еще больше денег, и все они пойдут на новое строительство.

Денег действительно нужно много, потому что это не те площадки, что обычно стоят в российских дворах, а те, что стоят обычно в английских парках. Под качелями и каруселями там не асфальт и не земля, а специальное резиновое покрытие. Лестницы, горки и шведские стенки рассчитаны, исходя из «эргономических параметров ребенка», чтобы, условно говоря, малыш мог подниматься по лестнице, держась за оба поручня, а не за один. Под горками насыпан толстый слой специальной подстилки из коры, чтобы в случае падения ребенок не ушибся. Песочница заполнена океаническим или речным песком, заменяемым ежегодно. А еще там корабли с палубами и трюмами, витые пластиковые трубы-горки, веревочные сети, достойные гигантского паука. А могут быть специальные пандусы для роликов и скейтбордов, чтобы было чем заняться подросткам. И обязательно - специальные аттракционы для детей-инвалидов. И немаловажно, что площадка эта в три тысячи квадратных метров огорожена, охраняется, закрывается на ночь, и на нее запрещен доступ взрослым без детей. Стоит такая площадка около трехсот тысяч долларов. Наташин фонд «Обнаженные сердца» закупает оборудование для площадок и заключает с местной властью в провинциальных российских городах договор аренды, согласно которому город получает площадку в обмен на обязательство ремонтировать ее, мыть, охранять и пускать на нее всех детей бесплатно. Но не тут-то было.

В родном Наташином Нижнем Новгороде новую площадку охранять никто не стал, и по ночам вандалы раскурочивали лестницы и карусели, а добропорядочные граждане вырезали куски резинового покрытия из-под качелей на придверные коврики для вытирания ног. Площадка все больше приходила в упадок, но это не мешало арендатору брать деньги за вход, превращая оазис радости в источник боли, ибо каково же ребенку видеть сквозь забор аттракционы и слышать от мамы: «Нет, пойдем, пойдем. Дорого».

Около двухсот дополнительных тысяч ушло у директора российского представительства Наташиного фонда Аси Залогиной на то, чтобы отремонтировать площадку в Нижнем; год был потрачен на то, чтобы юридическими методами заставить арендатора вести себя прилично.

Да тут как раз в Пензе директор парка культуры, на территории которого строилась площадка, выступил в местной прессе с сообщением о том, что площадка будет платной, каковые слова противоречили одному из пунктов им же подписанного договора. Но жители Пензы ничего про договор не знали и отнеслись к Наташе, как к богатой заграничной сучке, которая приехала сюда дразнить детей и на детях же и наживаться.

А в Петрозаводске местное телевидение сообщало о том, что это мэр города открыл для маленьких петрозаводчан прекрасную площадку, что площадка эта входит в комплексную программу мэра по строительству детских объектов. И только в конце репортажа на миг мелькало в кадре Наташино лицо и сообщалось, что на открытие площадки приехала известная фотомодель Наталья Водянова. Наташа не смотрела телевизор и не имела возможности расстроиться.

А в Иваново открытие площадки назначили на десять утра в четверг. Ася Залогина говорила, что в это время дети по преимуществу в садиках или школах, а родители на работе, но Асе возражали, что зато в это время приедет губернатор, а уж детей, не беспокойтесь, мы нагоним. Детей, действительно, нагнали из окрестных детсадов. Сначала дети смущались, а когда наконец освоились, тут-то и приехал губернатор с мигалками. И бдительная его охрана оттеснила детей к забору, чтобы не дай бог на государственного человека не покусились. А губернатор залез на трибуну, сказал речь о неоценимом вкладе партии «Единая Россия» в счастливое детство вон тех, что прижаты к забору, и подарил от имени «Единой России» детской площадке моечный агрегат Karcher. Флаги «Единой России» реяли тем временем над купленным Наташей Водяновой сказочным кораблем.

Во многих городах местные чиновники понимали, что украсть на детских площадках особо нечего. Тогда, согласно закону, на аренду площадки объявляли тендер и выбирали землеустроителя подешевле, то бишь самого никчемного, который клал резиновое покрытие комками, экономил на торфе для клумб и воровал песок из песочницы.

Впрочем, так поступали не все. Мэр крохотного города Кингисеппа, например, оказался симпатичным молодым парнем, который и правда хотел, чтобы в его городе была для всех детей прекрасная площадка. И подготовка земли, и эксплуатация площадки в Кингисеппе были идеальные. И в Бийске мэр тоже оказался нормальным дядькой. Землю подготовили как следует. Открытие площадки не обошлось, правда, без руководящей и направляющей роли «Единой России», но зато потом мэр повез Наташу на турбазу в горы, варил ей плов в огромном казане, обнимал, поил водкой и пел под гитару «Милая моя, солнышко лесное».

А в Беслане Наташу встречал весь город. Для нее устроили специальный концерт. Возили на кладбище. Возили во взорванную школу, где сопровождавший ее любезный мужчина указал на один из портретов погибших детей и сказал: «Вот мой ребенок». И ломились бесконечные столы. И осетинские пироги сложены были на блюдах по три - в знак радости, а не по два, как делают в знак траура.

И Наташа не знает, что труднее: когда тебя встречают с недоверием, выискивая в твоем подарке подвох, или когда тебя встречают чуть ли не как Пресвятую Богородицу, и лишь за то, что ты установила в городе несколько детских спортивных снарядов, падают перед тобой на колени и целуют тебе руки. Наташа говорит: «Какая же у этих людей должна быть жизнь, если, увидев меня, они плачут от восторга и целуют мне руки».

Больше всего Наташа любит, когда в ее фонд из разных городов приходят взволнованно-деловые имейлы типа: «Вот вы установили у нас детскую площадку, спасибо, но качели сломались месяц назад и до сих пор не чинятся. Родители собрали четыреста подписей под обращением о ненадлежащей эксплуатации объекта, но нам нужна ваша юридическая помощь...»

В подобных случаях у Наташи возникает забытое чувство, всплывает в памяти детская ее стратегия выживания - вместе! вместе! создать и удержать для ребенка посреди враждебного мира оазис благополучия.

Стратегия выживания
У себя на Мельнице Наташа показывала мне свои детские фотографии. Школьные, для которых первоклашек рассаживают рядами.

«Ну и где же вы тут?» - спрашивал я.

«Надо угадать», - кокетничала Наташа.

Я угадать не мог, и тогда она подсказывала:

«Вы не смотрите на лица, вы смотрите на ноги».

И действительно, у одной из шестилетних девочек были те самые ноги отчаянного аистенка, которые столь блистательно потом мерили подиум на парижских показах всяких гуччи и кельвинкляйнов. Девочка, в отличие от всех остальных, была не в покупном форменном платье, а в шитом, и блузка у нее была украшена рукодельными кружевами.

«До шести лет меня воспитывала бабушка, - поясняла Наташа необычность своего костюма. - Все время наряжала меня и называла умницей, когда я рассказывала наизусть "Муху-Цокотуху". А когда мне было шесть лет, у меня появилась сестренка-инвалид. (Наташина сестра была больна детским церебральным параличом.) И отчим ушел, сказав, что либо он, либо этот ребенок. И бабушка с дедушкой уехали. И мы остались втроем. Мама работала, а я все время присматривала за сестрой. Но я была счастлива, потому что мы с мамой были вместе, потому что мы сплотились, потому что я ей действительно была нужна».

С шести до пятнадцати лет, стало быть, жизнь нижегородской девочки Наташи Водяновой не то что была ужасна - а просто не было времени подумать об этой жизни, какая она. Наташа почти не ходила в школу, почти не играла с другими детьми, но, слава богу, никогда не имела времени пожалеть себя - постоянно надо было делать что-то практическое для больной сестренки. Точно так же, как много лет спустя, увидев по телевизору захват бесланской школы и почувствовав, что мир, где творится такое, непригоден для жизни, Наташа не успокоилась, пока не придумала строить детские площадки - не просто подписывать чеки на благотворительных аукционах, а занимать себя практическим делом. Это и есть стратегия выживания - надо о ком-нибудь физически заботиться, и тогда появляется шанс не заметить, что ты в аду.

Ей только еще хотелось в детстве, чтобы с больной сестренкой можно было куда-нибудь пойти: пусть и ненадолго, но чтобы весело, чтобы безопасно, чтобы не сама Наташа была живым оазисом в аду для своей сестренки, а и для Наташи кто-нибудь предусмотрел в городе хоть какой-нибудь оазис. Я спросил:

«Почему вы не занялись благотворительной помощью детям, больным церебральным параличом? Это было бы так естественно».

«Естественно - да. Но, понимаете, Валера, сестренка моя прожила довольно счастливую жизнь. Больные дети, если их не бросили, они вообще довольно счастливы. Несчастны те, кто рядом с ними».

Так она сказала, и тут я подумал, что она строит детские площадки для себя - точнее, для той девочки, которая так и осталась в Нижнем. Для маленькой девочки с ногами аистенка, которую не взяли в сверкающий мир высокой моды, забрав туда лишь ее лицо, ее волосы, ее стройность, ее руки и ее ноги.

Видите ли, за то люди и любят моделей, что можно любоваться их болезненной бледностью, не подозревая об их болезни. Можно умиляться их худобе, не подозревая об их голоде. Можно отмечать в выражении лиц юных этих девушек удивительное сочетание ангельской кротости и дьявольской порочности, ни пороков их не зная, ни молитв.

В своем прекрасном загородном доме супермодель и жена баронета Наталья Водянова говорила мне:

«Жизнь - там, - имея в виду мрак провинциальных российских городов. - Мне почему-то нужно подпитываться оттуда. Как дереву, которому нужно опускать корни в землю».

А я думал:

«Только что говорила, какая ужасная у людей жизнь, а теперь - вот тебе раз! - призналась, что нуждается в этой ужасной жизни, как дерево нуждается в черной земле. Нет, принцесса, тебе просто нужно, чтобы та маленькая девочка из Нижнего оказалась бы здесь, на Мельнице, и соединилась с тобой. Но девочка все не едет. У нее стратегия выживания. Она боится погибнуть, если хоть на секунду перестанет заботиться о ком-нибудь несчастном».

Эта девочка
Назавтра я пойду в лучший Starbucks в Лондоне - угол Вайго и Риджентс. Встречусь там с Эми Бромлей, директором лондонского подразделения Наташиного фонда. Эми покажет мне длинный список людей, которым должна позвонить Наташа, и будет рассказывать, что вовсе не собиралась браться за эту работу. Она вообще не думала искать работу, была на восьмом месяце беременности, а встретиться с Наташей ее попросил какой-то их общий друг: типа, поговори с ней, что тебе стоит, может, посоветуешь ей что-нибудь дельное.

Эми будет рассказывать, как она ездила к Наташе в гости на Мельницу. Был теплый день. Женщины гуляли по саду. И Эми поразило, как они встречаются и как пристраиваются друг к другу: Наталья Водянова - celebrity и Наталья Водянова - человек. Эми не может сформулировать эту мысль точнее. Я задам об этом пару десятков вопросов, но не получу ни одного конкретного ответа. «Это потрясающе!» «Это поразительно!» «Это воодушевляет!» Надо полагать, у самой Эми было относительно счастливое детство, а взрослая ее жизнь не слишком похожа на чертову сказку про Золушку. Эми не нужно налаживать отношений между собою-девочкой и собою же - директором благотворительного фонда. Но ее завораживает то, как подобные отношения внутри себя налаживает Наташа. Ее это так завораживает, что хочется хоть как-то к этому прикоснуться.

Однако, будучи директором благотворительного фонда, не скажешь ведь: «Люди, помогите богатой и знаменитой Наталье Водяновой исчерпать детскую свою стратегию выживания, основанную на непрерывной и судорожной помощи кому-то несчастному. Объясните же ей, что она не в аду!» Так же не скажешь. Поэтому приходится придумывать, что Наташа побежит марафон, и просить на сайте, чтобы меценаты этот забег спонсировали. Поэтому приходится объяснять людям, что нужно строить в мрачных российских городах веселые и красочные детские площадки, тем более что строить их действительно нужно.

Работу фонда Эми понимает как образовательную программу. У англичан нет проблем с тем, чтобы пожертвовать немного денег каким-нибудь бедным детям - в Руанду, в Непал... Это в порядке вещей. Но только не в Россию.

«Россия, - говорит Эми, - богата. Мы же видим, на каких машинах ездят по Лондону русские. Труднее всего объяснить здесь, в Британии, как это дети в российской глубинке могут быть беспросветно бедны, в то время как российские богачи покупают каждый год новую машину по цене детской площадки».

Эми, таким образом, считает свою миссию педагогической - нужно объяснять британцам, что да, такое может быть: Россия сказочно богата, но многие ее дети несчастны и бедны.

Через день я снова встречусь с Наташей и Эми и еще десятком попечителей Наташиного фонда в подвале ресторана Bob Bob Ricard. Мы будем планировать и придумывать мартовский благотворительный Бал Любви, во время которого Наташа надеется устроить аукцион и насобирать денег для строительства еще нескольких детских площадок в России.

Компания за столом будет шумная. Наташа будет в джинсах и замшевой курточке. Как минимум две женщины за нашим столом будут, на мой вкус, красивее, чем Наташа. И мы будем галдеть. И предлагать разнообразные идеи, но вовсе не про то, как объяснить британцам, отчего могут быть несчастны и бедны дети в богатой России. Все наши идеи будут, наоборот, про развлечения, про то, как круто было бы вывести на сцену оркестр марокканских барабанщиков или как круто было бы подавать мороженое из черной икры...

Не думаю, что Наташа Водянова формулирует это, как сформулирую сейчас я, но она чувствует, что людям нет дела до бедных российских детей, не видевших никогда хорошей детской площадки. И людям нет дела до девочки из Нижнего, которая с шести лет ухаживала за больной сестренкой, не ходила в школу и не играла с другими детьми. Людям вообще нет дела до чужих несчастий. Они сами несчастны, в Англии или в России, все равно. У каждого свой ад, каждому нужен оазис в аду, даже если он богач и знаменитость. Богатым британцам, стало быть, благотворительный Бал Любви нужен точно так же, как детям в Беслане нужна детская площадка, - чтобы отвлечься, чтобы на пару часов позабыть о своих страданиях.

И если тебе звонят рассказать про русских детей и детские площадки, то всегда находится удобный предлог, чтобы ни о чем таком не думать. Если же тебе звонит с вопросом «вы поедете на бал?» супермодель Наталья Водянова или главный редактор журнала Harper"s Bazaar Люси Йоманс - то это залог того, что праздник состоится, ибо каждая из этих женщин символизирует счастливый, сверкающий и не знающий страданий выдуманный мир. А если они еще скажут, что бал благотворительный, то развлекаться можно будет с чистой совестью, в полной уверенности, что не просто развлекаешься, а делаешь нечто полезное. Поэтому Эми и подготовила длинный список тех, кого должна обзвонить Наташа, и список чуть покороче - тех, кого должна обзвонить Люси.

Когда бал отшумит, когда деньги будут собраны, когда заключен будет новый договор о строительстве очередной детской площадки в очередном российском городе, Наташа поедет туда с этой детской площадкой - как черепаха или улитка, которые таскают на себе свою крепость, - поедет в самое пекло, но с надежной защитой. Конечно, будут флаги «Единой России»... Конечно, местное телевидение будет петь незаслуженные дифирамбы мэру... Конечно, землеустроитель намухлюет что-нибудь с качеством песка...

Но, как бы то ни было, площадка откроется. Наташа ощутит себя живой, то есть физически заботящейся о ком-то действительно несчастном, как в детстве она заботилась о больной сестренке. Придут дети, будут лазать по яркому кораблю и беззаботно смеяться.

И придет та девочка. Та, что заботилась о больной сестренке и мечтала куда-нибудь хоть ненадолго пойти, чтобы весело и безопасно...

«Послушай, послушай, поедем со мной...»

«Ха-ха-ха! Горка!»

«Послушай, поедем жить со мной на Мельницу, там чудесное место, река, можно кататься на велосипеде...»

«Горка! Ха-ха-ха-ха! Посмотри, какая горка!»

Корр: Ты вся сияешь, что стало причиной?

Наталья Водянова: Да, это так. Но причина не просто в каком-то конкретном событии, причина в общем позитивном настрое, который просто необходим для счастливой жизни! Для меня солнечный день, возможность быть с семьей и отсутствие неприятностей - это и есть счастье!

Корр: Расскажи, как ты встретилась со своим мужем, Лордом Джастином Портманом?

Наталья Водянова: Ну мы встретились на вечеринке, которую организовало модельное агентство в Париже. Я была новенькой и только начала приспосабливаться к городу. Тем вечером я была не в настроении знакомиться с кем-либо, но Джастин настаивал на нашем общении весь вечер, и в конце концов я сдалась. Думаю, для него это было любовью с первого взгляда. Год спустя мы поженились в Санкт-Петербурге.

Корр: У тебя идеальная семья - любящий муж, трое прекрасных детей. Насколько важна для тебя семейная жизнь?

Наталья Водянова: Для меня очень важно, когда мои дети имеют возможность видеть маму и папу всегда вместе. Я люблю Джастина, потому что он так добр ко мне и детям. Ради них я стараюсь быть лучшей женой и матерью в мире. Как любая мать, я очень переживаю за своих детей и пытаюсь их оградить от всего, что потенциально может представлять собой опасность, однако, прекрасно понимаю, что это не способствует развитию самостоятельности и независимости. Сложно найти золотую середину!

Корр: Как ты успеваешь быть лучшей для домашнего очага и карьеры одновременно?

Наталья Водянова: Ну, я стала матерью довольно молоденькой, мне было всего двадцать, поэтому когда речь идет о каких-то проектах, я очень требовательна, так как я всегда беру с собой детей. Также должна признаться, что мне ужасно скучны все эти вечеринки мира моды! Люди, у которых нет детей, видимо, удивляются, почему у меня нет сил и желания оставаться на таких мероприятиях до утра. Обычно я выбираю вечеринку по принципу возможности стыковки интересов моей семьи.

Корр: С чего начинается твой день?

Наталья Водянова: Я пью очень много воды, потому что именно она помогает мне сохранять мою кожу в хорошем состоянии, а также заряжает меня энергией. После я принимаю холодный душ и съедаю несколько фруктов на завтрак.

Корр: Ты на диете?

Наталья Водянова: Да нет, просто ем много фруктов и овощей и стараюсь не есть сладкое. Также я занимаюсь спортом: плаваю, катаюсь на лыжах, люблю йогу. Я обожаю заниматься спортом на улице, ненавижу спортивные залы!

Корр: А что, если ты встаешь «не с той ноги», как ты возвращаешься обратно в позитивную колею?

Наталья Водянова: Ну, обычно, я встаю с той ноги (смеется). Смотрю я на себя в зеркало и просто улыбаюсь, потом пью много воды, делаю маникюр и чувствую себя намного лучше!

Корр: А что ты думаешь о моде в целом?

Наталья Водянова: Мода - это подарок! Мне так повезло, что я имею к ней прямое отношение! Меня всегда окружают такие талантливые люди! Я встречала потрясающих профессионалов этой индустрии! У меня много хороших друзей из мира моды, таких как Кармен Каас, Ева Герцигова и другие.

Корр: Как это было: расти в маленьком городке России?

Наталья Водянова: Я родилась в небольшом городе России - в Нижнем Новгороде. Жила там с мамой и двумя сестрами. С малых лет я работала на рынке, продавала фрукты, поэтому к 15 годам накопила достаточно, чтобы купить себе билет в Париж. Когда приехала в Париж, я записалась в модельное агентство и была безмерно счастлива, когда мне пообещали работу в случае, если я выучу английский за 12 недель, что я, собственно, и сделала.

Корр: Т.е. твое детство не совсем напоминает сказку, правильно?

Наталья Водянова: По крайней мере, не эта часть. Когда мне было 15, единственное, о чем я думала, была возможность выжить. Спасибо Богу, что с этого момента моя жизнь приняла совсем другой оборот.

Корр: В чем ключ к твоей славе, как ты думаешь?

Наталья Водянова: По правде говоря, я не знаю! Я просто наслаждаюсь тем, что я делаю, и я знаю, что это не так уж и легко увязать карьеру и семейную жизнь воедино. Но могу точно сказать, что теперь, я прекрасно знаю точное значение слова «счастье».

Корр: Как бы ты себя описала?

Наталья Водянова: Ну, вообще я довольно типичная особь, довольно оптимистична и совершенно точно на 100% искренна.

Корр: В 2005 году ты основала фонд «Naked Heart». Расскажи мне об этом.

Наталья Водянова: Я всегда думала о том, как бы использовать свою известность в благих целях и помочь детям в России. Я решила, что лучшим способом станет строительство детских площадок. Думаю, это хороший способ занять детей, доставляя им огромное удовольствие.

Корр: Ты всегда в таком хорошем настроении? Что бы для тебя означало полный крах?

Наталья Водянова: Я счастлива, и мне сложно представить ситуацию, которая бы означала для меня полный крах! Все новое для меня - это определенный опыт! Пусть завтра я лишусь своей карьеры, я не умру от несчастья. Это будет означать лишь то, что я смогу проводить больше времени с детьми! Я всегда стараюсь быть позитивной и даже при больших неудачах акцентировать внимание только на хорошем!

Удачи вам всем и счастья вам!

Как и большинство молодых, красивых и энергичных женщин придерживается здорового образа жизни. Мне было очень интересно поговорить с Натальей и узнать ее мнение о тех вопросах, которые в последнее время очень меня волнуют. И, конечно, я надеялась услышать от нее несколько секретов, помогающих ей оставаться энергичной и красивой.

«Свежий огурчик - это такое счастье!»

Наш разговор начинается с воспоминаний о детстве. Наталья убеждена, что именно в детстве закладываются привычка и «вкус» к здоровому образу жизни. Отличный пример в жизни самой Натальи - ее бабушка:

- Моя бабушка вставала в пять часов утра, бегала в парке, купалась в ледяном озере. Сейчас ей 84 года. Она очень любит сладкое, жить не может без мороженого. Но это сбалансировано ее образом жизни.

Когда Наташа была ребенком, в ее рационе, как и у большинства советских семей в то время, свежие и разнообразные овощи и фрукты были достаточно редкими. Но она благодарна и рада, что любовь к овощам ей привили с детства и что ей не пришлось насиловать себя и ломать свои вкусовые предпочтения во взрослом возрасте исключительно из соображений пользы.

- Мой молодой человек говорит, что мама не заставляла его в детстве есть овощи и фрукты. Он, конечно, ест их, но ему не доставляет это никакого удовольствия, потому что с детства не выработался этот вкус. А для меня наоборот, это был праздник: мама покупала свежий огурчик, один, но это было такое счастье. Для меня салат - это так важно, так здорово.

Она уверена, что каждая мать должна формировать в своих детях правильные привычки в отношении питания. У самой Натальи трое детей:

- И мои дети едят овощи. Я думаю, если они сейчас привыкнут к этому вкусу, или ко вкусу коричневого риса или лапши, у них не будет неприязни к этому, и потом они сделают сознательный выбор в пользу здоровья.

- До нашего огорода было два часа прогулки, и я помню, по дороге была вывеска «В здоровом теле здоровый дух». Я с этим согласна .

Очевидно, эта фраза записалась Наташе на подкорку))) И очень важной составляющей «здорового тела» она считает именно питание.

Сейчас Наташа старается есть разнообразно, ограничивая себя в соли, сахаре, категорически исключая фастфуд и газированные напитки из своего рациона. В какой-то момент она поняла, что определенные продукты вызывают у нее дискомфорт, исключила их из рациона и теперь «почти религиозно » соблюдает свои личные правила питания. Есть у Наташи и определенные слабости:

- Я очень люблю мороженое и черный шоколад. Но я никогда не буду есть конфеты, какие-то непонятные. Я лучше съем фрукт. А вот детям из сладостей пока позволяю многое, но не все: конечно, никаких искусственных красителей, загустителей и прочего.

«Дорогой, если ты не перестанешь пить кока-колу, я вынуждена буду от тебя уйти!»

- Мой молодой человек, у него ужасное питание , - говорит Наталья. - Когда я с ним познакомилась, он выпивал по восемь кока-кол в день. После двух месяцев знакомства, когда я поняла, что он пьет постоянно эту кока-колу, причем «диетическую», что еще хуже, у нас был серьезный разговор. Я ему сказала: у нас такой этап, когда я начинаю серьезно к тебе относиться и хочу продолжать наши отношения. Я хочу тебе сказать: если ты не перестанешь пить в таком количестве кока-колу, я буду вынуждена от тебя уйти .

- Сработало , - говорит Наталья, - он теперь не только не пьет кока-колу, но и вообще следит за своим здоровьем. Но не только я повлияла: он счастлив, и поэтому хочет жить долго .

«Не делайте, как Марк Цукерберг! Готовьте щи дома!»

Конечно, Наташа активная противница фастфуда. Она рассказала забавный эпизод, о котором я не знала. Недавно Наталья была в одной из передач Ивана Урганта, через несколько эфиров после того, как к ведущему наведался основатель Facebook Марк Цукерберг. «Он приехал в Москву - и пошел первым делом в «Макдоналдс », не без негодования рассказывает Наталья. Так вот:

- Иван во время эфира упомянул Марка, и я не выдержала, сказала, что очень хорошо отношусь к Марку, но пусть в России он не промоутирует своим громким именем «Макдоналдс». Не делайте, как Марк Цукерберг, а ешьте суп, готовьте щи дома!

«Чуть не упала в обморок от соли»

Меня очень интересовало, как Наталье удается придерживаться своего режима и рациона во время путешествий. Я услышала несколько советов: стараться не есть в самолетах, пить больше воды, а в ресторанах и кафе иногда лучше заказывать блюда из детского меню. Хотя последнее помогает не всегда…

- Недавно я была в Орландо (Live up!: в Диснейленде), - рассказывает Наталья, - я так заболела там. Чуть не упала в обморок от количества соли в еде и просто ничего не могла есть. Я заказывала блюда из детского меню, надеясь, что там будет меньше соли. Ничего подобного: то же самое! Это было страшно. Мы там провели четыре дня, и я думала, что расплачусь под конец. Я была голодная, но ничего не могла есть. Ужаснейший фастфуд.

«В день ты как будто спишь на 10 часов больше обычного»:

Основной источник борьбы со стрессом для Натальи - это ее дети. А еще на вопрос о том, как как бороться со стрессом, Наташа рассказала про трансцендентальную медитацию. Я никогда раньше не слышала об этом, но теперь внимательно изучу вопрос и поделюсь с вами всеми деталями в ближайшее время.

- Мне очень помогала transcendental meditation, ТМ , - говорит Наталья. - Ее надо делать каждое утро и вечер. Используется индивидуальная мантра, для этого нужно найти учителя, который ее даст, они есть везде. Я занималась всего два месяца и хочу вернуться. Это очень помогает .

- Ты читаешь мантру - и спускаешься в самое нутро себя, где ты существуешь на связи со Вселенной. Ты полностью расслабляешься и позволяешь себе просто существовать. У нас накапливается стресс, от которого мы не можем избавиться даже во время сна. А 20 минут ТМ - это как 5 часов сна. То есть в день ты как будто спишь на 10 часов больше обычного. Первое время есть вялость, потому что выходит много стрессов, которые были настолько глубокими, что ты до них и не докапывался. Но вообще это дает много энергии.

Кроме того, ТМ делает человека более спокойным и устойчивым к стрессам и даже помогает бороться с джет-легом. Мне показалось все это очень интересным, так что исследовать эту тему начинаю уже в ближайшие дни!

Сочный детокс

Сложно поверить, но уехать на детокс в какой-нибудь модный спа-курорт Наташа не может себе позволить: «У меня все-таки трое детей, и я много работаю », - поясняет моя собеседница. Как вариант детокса без отрыва от жизни Наташа использует программы juicing detox, или детокса с помощью соков: в течение определенного периода нужно употреблять в пищу только разнообразные овощные и фруктовые соки.

Мой последний вопрос:

Сколько бы Вы хотели прожить?

- Чем больше, тем лучше. Я очень люблю жизнь. Это странно загадывать, но я бы очень хотела стать бабушкой … Я мечтаю стать бабушкой!

«Полезно - не значит невкусно!»

И в качестве бонуса - рецепт блинчиков от Натальи Водяновой, которые она готовила в Лондоне на Масленицу. Спельта - вместо обычной пшеничной муки, яйцо, любое молоко и оливковое масло.

- Получаются прекрасные вкусные тонкие блинчики, - с аппетитом рассказывает Наталья. - Кстати, тогда во время Масленицы в Лондоне мой девиз был: «Полезно - не значит невкусно! »

28 февраля отпраздновала 35-летний , а перед днем рождения российская супермодель дала интервью британской газете The Guardian, в котором рассказала о бедности, благотворительности, вечеринках и многом другом.

О бедности

Бедность заставляет чувствовать себя униженным. Вы думаете, что с вами что-то не так, особенно в детстве. Вы видите других детей, которые счастливы, и думаете, что это просто потрясающе. Вы мечтаете о том, чтобы быть не самим собой, а кем-то другим. Возможно, из-за этого я стала моделью.

О детстве

В моей школе в Нижнем Новгороде мальчики меня просто ненавидели. Я была очень худой, потому что иногда у нас дома просто нечего было есть. Они звали меня палкой. К тому же они винили меня в болезни моей сестры (у младшей сестры Натальи Оксаны диганостирован церебральный паралич и аутизм, — прим. ред.) и называли грязной.

Об интуиции

У меня есть животное чутье, которое помогает мне принимать решения, основываясь на интуиции. Я приехала в Париж в 17 лет, но сменила агентство практически сразу. Во вторую ночь агент отправил меня в клуб с несколькими мужчинами. Ничего не случилось, но я была юной девушкой и мне нравились молодые парни, а те мужчины были в возрасте (в мире функционирует огромное количество недобросовестных модельных агентств, занимающихся эскорт-услугами. Наталья в Париже попала в такое агентство с недобросовестной репутацией, — прим. ред.). Через день или два мне позвонили из агентства Viva и предложили работать у них. Я сразу согласилась.

О сестре

Сестра с особенностями развития меня любви и терпению. В детстве для Оксаны веселье означало раскидать коробки по кухне и навести беспорядок. Она сидела на верху кучи мусора, коробок, еды и смеялась: "Ха!". Для семьи, в которой было очень мало продуктов, — это было катастрофой.

О ночной жизни

Я никогда не была ангелом. Могла не спать все выходные, если мы с другом хотели веселиться в ночных клубах. Три года подряд я каждые выходные проводила на танцполе, мне кажется, поэтому у меня сохранилась модельная фигура.

О рождении детей

Однажды я сказала, что рождение детей улучшает состояние кожи. И у меня . Не пытайтесь повторить в домашних условиях.

О благотворительности

К 2004 году я была уже очень успешной моделью, но не понимала, какая польза от этого. Осада Беслана заставила меня понять, что я могу сделать что-то хорошее: могу построить игровую площадку для детей, которые пострадали во время трагедии. Игра — это прекрасный способ отвлечь детей от жестокой реальности и помочь им быстрее оправиться ( Натальи Водяновой "Обнаженные сердца" собрал 39 миллионов евро для семей с детьми с ограниченными возможностями и построил в России 177 детских площадок, — прим.ред.).

О мужьях

Самое больше различие между Англией и Францией — это форма правления, монархия и республика, которые отразились на моем браке. Мой Джастин Портман не работал, но он был ходячей энциклопедией и очень творческим человеком с большим количеством свободного времени. Мой второй , Антуан Арно — трудоголик. Плюсы в первом браке — это то, что у супруга больше времени на отпуск.

О критике сына

Нравится, когда я с распущенными волосами. Когда собираю волосы, он говорит: "Мамочка, ты такая некрасивая".

О деньгах

Говорят, что за деньги счастья не купишь, но об этом знают только богатые. Когда ты беден, то нет времени думать о будущем, и главное — это найти, что поесть... Когда вы богаты, то постоянно думаете о будущем, но сфокусироваться на своей цели не так непросто. Я была бедной и богатой и могу сказать, что за деньги действительно не купить счастье.

Источник The Guardian

Фото Gettyimages.ru