Молитва "Отче наш" имеет сильнейший исцеляющий эффект.

Пациенты очень хорошо её воспринимают, даже те, кто в церковь не ходит. Корни этой молитвы более древние, по сравнению с христианством, поэтому подсознательно слова и смысл её понятны и близки каждому человеку.

____________________

Меры безопасности в работе с Божественной энергией

Для пациентов.

Исцеление молитвой даёт очень мощный эффект. Большое количество Духовной энергии может ошеломить людей. Поэтому, когда Вы лечите младенцев, маленьких детей, престарелых людей или ослабленных больных, Вы должны соблюдать особую осторожность.

Не забывайте, что Вашим намерением является исцелить больного, а не ошеломить его чрезмерным количеством энергии. Как мы поздороваемся со взрослым? Наше рукопожатие крепкое и твердое. Но с младенцами, детьми и престарелыми людьми наше рукопожатие будет очень мягким. Так же и лечим их – с мягкостью. Эти категории людей достаточно благословлять под «Медитацию на двух сердцах».

Общее правило при целении Божественно праной!

Не следует применять свою волю. Это отрицательно сказывается на пациенте. Во время лечения молитвой – Вас наполняет и излучается через ладони только - любовь, сердечная доброта и милосердие. Вы просто проводники Божественной энергии и Воли Бога!

Для целителей!

Божественная прана имеет очень высокие вибрации, её большие количества ослабляют физическое тело. Это является одной из причин, почему многие святые различных религий имели слабое физическое тело.

____________________

Бог человеку становится причастным ему по Своим действиям, или энергиям. Бытие Божие дознается не по Его Сущности, а по Его энергиям.

Бог непостижимый по сущности, постигается в Его творениях

«Сый» – Сущий – имя отождествляет Бога с подлинным бытием, которое противопоставляется небытию, ибо из всего обнимаемого чувством и созерцаемого умом, нет ничего сущего в настоящем смысле, кроме превысшей всего Сущности, Которая всему есть причина, и от Которой все зависит. Божество и Божественное познаваемо созерцаниями о том, что окрест Его, и непознаваемо в том, что Оно есть Само в Себе, и так признанием того, что есть, и отрицанием того, чего нет – образуется в нас как бы некий отпечаток Бога. Бог – Сущий, непостижимый, нетварный есть Первопричина, Первообраз всех тварных существ через преобщение не естества Божия, а Божественных энергий.

Палама учит, что Бог совершенно непостижим в Своем существе или природе, а познается через Его действия, чистые сердцем зрят Свет, яко ангелы во плоти.

Естество Божие непостижимо, а умопостигаемы Его мудрость, сила, благость, то есть Его ЭНЕРГИИ. Бытие Божие познается не по Его сущности, но по Его энергиям. Из энергии познается Сущность, что Она есть, но не что Она есть.

Энергия это то в Боге, что обращено к миру, что доступно восприятию. У трех Ипостасей Троицы единая Божественная энергия, как сила, благость, чудотворение. Сущность есть причина энергии. На Приснодеву сошел и Сам Дух и Сын, но Сын по Ипостаси, а Дух только в энергии Своей, почему только Сын, а не и Дух вочеловечился.

Великое Око Божественное видит и под землею и в глубинах моря, видит все, что скрывается в человеческом уме.

Бог вне нас и Бог в нас

Абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным. «Бог, как Трансцендентное, бесконечно абсолютно далек и чужд миру, к Нему нет и не может быть никаких закономерных методических путей (какие искал Варлаам в философии), но именно поэтому Он в снисхождении Своем становится бесконечно близок нам, есть самое близкое, самое интимное, самое внутреннее, самое имманентное в нас, находится ближе в нас, чем мы сами; Бог вне нас, абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным особенно в таинстве Евхаристии .

Энергия это то в Боге, что обращено к миру, что доступно восприятию.

Бог призывает нас к познанию Себя, чтобы нам быть друзьями Божиими и участниками Его вечного блаженства.

Непостижимым же называю не то, что Бог существует, но то, что Он такое, ибо и Моисей видел только задняя Божие и то покрытый Камнем, т. е. воплотившимся ради нас Словом, но творческая и промыслительная Сила Божия познается и естественными силами, и умозаключением.

Святитель Григорий Палама различает Сущность Бога и энергии, являющиеся внешним действием Бога. В Боге мы различаем Сущность, энергии и Ипостаси Троицы. Божественные действия, благодать – не Ипостась, не Сущность, не природа Божия и тем не менее не сотворены и вечны (Фаворский свет) – Они (энергии) множественны и разнообразны.

Сущность же Божия остается непостижимой. Бог , по Своему Существу не причастный человеку становится причастным ему по Своим действиям, или энергиям. Недоступный в Своей Сущности Бог выявляет Себя энергиями.

Бытие Божие дознается не по Его Сущности, а по Его энергиям.

Святитель Григорий Палама

О Божественных энергиях и их причастии

Апология пространнейшая к думающим, будто тем, что святые боготворящий дар Духа, коего Бог по сущности является высшим, называют не только нетварным обожением, но и божественностью, указывается на двух богов, или О божественных энергиях и их причастии.

1. Если есть кто-либо впавший по безрассудству в таковую дерзость, что противится словам святых отцов, то он всяко будет далеко от подобающего христианам незыблемого богословия. И если ему не кажется достойным почитания и изумления их учение, то каким образом для нас будет хотя бы отчасти похвальным его учение? Откуда же ему быть достойным доверия, когда он не считает надежными учителями святых? Если же он готов привести свои слова к соответствию проповедуемой отцами истине как к правильному и неизменному установлению, то и мы, направляясь к ней же и гармонично пользуясь ее неискаженным каноном, и направленное против нас писание опровергнем, и тех, кто, напрасно порицая нас, во многом отпал от прямого пути, призовем, насколько это от нас зависит, обратно на него.

2. Итак, «богословие одно передает соединенно, а другое раздельно; и ни соединенное разделять не позволительно, ни разделенное сливать». А кто противопоставляет одно другому и пытается упразднить одно при помощи другого, и благочестиво учащим, что Бог един, противопоставляет свое многообразнейшее разделение, а приводящим то, что в Боге различимо, выставляет в качестве контраргумента единство и нераздельность Бога и думает таким образом изобличить их как многобожников, таковой, используя против Духа словеса Духа, подобно тому, как чада эллинов использовали творение против Творца, пусть знает, что и он, будучи, скорее всего, по апостолу, «неведение... Божие... имущим» (1Кор.15:34 ) , даже того не взял в толк, что применительно к Богу отрицательные высказывания не противоречат положительным. Ибо Он есть и Сущий и Несуществующий, и везде и нигде, и Многоименный и Неименуемый, и приснодвижимый и неподвижный, и вообще – все и ничто из всего. Ибо то, что кажется противоположным друг другу и более всего друг от друга по природе отстоящим и лишенным какой-либо сочетаемости, применительно к Богу примиряется и сочетается одно с другим, и одновременно является вполне истинным. Таким вот образом Божество и едино, и не едино, так что оба этих утверждения говорятся благочестиво, и каждое из них – во многих и различных смыслах.

3. Оно является не единым и по превосходству как сущее превыше единства и Само определяя единство. Является же не единым и как разделяемое, ибо единый Бог разделяется на три совершенные ипостаси; ведь Отец, Сын и Святой Дух суть различные лица единого Божества, не допускающие никакой взаимозаменяемости или какой бы то ни было общности. Различается также помимо этого и всецелое и неизменное существование Иисуса по нашему человечеству. Так что, этот единый Бог, нераздельно покланяемый в трех ипостасях и единой сущности, и неделимо разделяется также и на различные энергии. Ибо, согласно божественному Максиму, «говорится, что Бог из желания приведения в бытие каждого из сущих умножается, многократно увеличиваясь промыслительными выступлениями». И, по апостолу, «овому дается Духом слово премудрости, иному же слово разума о томже Дусе, другому же вера,... иному же дарования изцелений о томже Дусе» (1Кор.12:8–9 ) . И значит, если и божественным разделением – по великому Дионисию – является благолепное выступление, тогда как божественное соединение сверхсоединенно само себя по благости увеличивает и многократно умножает, то неудержимые преподаяния, осуществления, оживотворения, умудрения по отношению к божественному разделению являются соединенными, а относящееся к человеческому богодействованию Иисус различается и по отношению к сему благолепному выступлению; ибо этому Отец и Дух ни в каком смысле не причастны, разве только по благоволению и человеколюбию и всему тому, что Он совершал как Бог. Итак, если мы стараемся своим словом соединять и разделять божественное, то надлежит нам исповедовать, что в Боге иное есть сущность, а иное – ипостась, то есть Лицо, хотя Он и один – в трех ипостасях и единой сущности покланяемый Бог. И иное в Боге есть сущность, а иное – выступление, то есть энергия или воля, хотя и один Бог – деятельный и хотящий. Но как назвавший Его хотящим явил Его имеющим волю, так и провозгласивший Его деятельным – тем самым уже показал, что у Него есть энергия. Если же кто назовет деятельного лишенным энергии, то явно, что он полагает Его бездеятельным, даруя Ему лишь пустой звук слова «деятельность». Ибо «невозможно действовать, – говорит [Максим], – без природной энергии, равно как и существовать без природы и сущности».

4. Следовательно, как слыша Сына, говорящего: «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30), мы не сливаем ипостасей, но возводимся умом к единству сущности и неразлучности Сына от Отеческих оных недр (поскольку признаем одним предвечную сущность и Святую и всеми тварями покланяемую Троицу; и Единицей является нераздельный по сущности Бог, а по ипостасям – Троицей), так и когда говорим, что сущность и энергия Божия – одно, то ни божественного выступления не отменяем, ни действующую природу не почитаем ошибочно за энергию, ни дозволяем им переходить друг в друга. Ибо хотя применительно к простой и бестелесной сущности сущность и энергия и допускают одно и то же слово для своего обозначения, но каждая, имея соответствующие ей характерные особенности неизменными, пребывает одна сущностью, а другая – энергией. Ведь и Сын допускает для Своего обозначения одно слово с Отцом, – поскольку и всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, – и, однако, Сын остается Сыном, не претворяясь в Отца по причине тождества и одного и того же определения по природе. Впрочем, если кто благомыслящий, то не надо «слово» понимать здесь как «определение», но просто как имена, поскольку Божество по сущности неопределимо. Поскольку же бывает, что сущность и энергия разнятся между собой, то поэтому они также не терпят одного и того же слова (для своего обозначения), «и Божия простота от этого не терпит ущерба», как в другом месте опять же пишет сам великий Василий. И мудрый в божественном Кирилл ясно говорит, что «божественной сущности принадлежит рождать, а энергии – творить; природа же и энергия не тождественны».

5. Однако не потому одним и тем же называем мы божественную сущность и энергию, что бы абсолютно одним было обозначаемое и тем и другим термином, но, вдобавок к тому, что, как сказано выше, они обозначаются одним и тем же словом, и по причине бесконечной неисчерпаемости и нераздельности энергии, что, конечно же, является свойством и единого Бога, ибо один лишь Он во веки неизменно пребывает неизреченно Действующим. И не потому мы так говорим, что бы энергия не была от сущности, но потому что Бог, обладая всем вместе и сообща, нераздельно совершает каждое и, будучи всегда собранным в Себе Самом и никогда Себя не покидая, весь и один лишь является обозначаемым через каждое Свое выступление к каждому, как Неделимый в разделенном. Если и одно и то же – знание и ум, хотя последний, существуя прежде потенциально, затем уже актуализировался и как бы благоприобретенным имеет свойство мыслить уверенно и истинно, то коль паче это так применительно к Богу, у Которого нет ничего нового, поскольку ничего у Него вовсе никогда не возникает и не пропадает. Итак, ум тождественен знанию. Но существует много знаний по причине многих объектов познания, а занимающийся всеми ими ум – один. И он является причиной каждого из этих знаний, а не они его. И ум знатоков чего-либо является по знанию причаствуемым учащимися у них, а по сущности – не причаствуемым и не переходящим к ним. Видишь, какое и здесь различие? Если же одновременно одно и не одно – знание и ум, то как же и у Бога не будет одним и тем же и не одним и тем же сущность и энергия, по отношению к Которому и противоположности, согласно отцам, оставляют борьбу друг с другом по причине Его сверхъестественности?

6. Но то, что они т. е. сущность и энергия являются одним и тем же, признают и противоречащие нам. Однако же, и сие у них не твердо, ибо они в таком смысле говорят, что божественная сущность и энергия суть одно, чтобы эти имена были равнозначными одно другому, дабы, – говорят они, – не получилось у них много богов или сложный Бог, являющийся одни но состоящий из так или иначе различных частей. Хотя ничто никогда не будет составным с собственной своей энергией: ведь не сложен же луч из-за того, что он светит. Таким образом, говорящие, будто два названия обозначают одно и то же, обкрадывают слушающих, так как они почитают у Бога и сущность, и энергию, а эти под каждым из этого понимают не одного и того же Бога, сущего тем и другим, но посредством многих имен показывают Его абсолютно единым, так что Бог по их рассуждениям является бездеятельной сущностью или бессущностной энергией, не по превосходству Своему над понятиями сущности и энергии, а по лишению. Ведь если сущность и энергия являются абсолютно неотличимыми друг от друга, то одно из двух будет пустым звуком имени, не имеющим никакого обозначенного им особенного смысла, так что им приходится некоторым образом пользоваться тем, что сказал о Боге Савеллий; ведь как он назвал сущность триименной, худо сведя в нее ипостаси, так и сии называют сущность двуименной, объединяя с ней природные энергии. Скорее же они полагают пустым звуком наименование энергии, произнося его применительно к божественной природе без какого бы то ни было особого смысла. Поэтому-то они и говорят об одной нетварной силе и энергии у Бога, что она, по их мнению, тождественна и неотличима по отношению к сущности Божией, а все остальные силы и энергии они низводят до уровня твари.

7. Мы же научились от отцов почитать нетварными все энергии Божии, если только кто не назовет омонимично энергией дело, сиречь результат. И когда мы говорим об одной единственной энергии у Бога, то подразумеваем ее объемлющей собой все их вместе. Ибо согласно отцам, как солнце своим лучом и освещает, и согревает, и пробуждает, и взращивает, и оживотворяет, так и Бог посредством единой энергии совершает все. Так что, как насчет солнца, если и собирательно назовешь действующим луч, то скажешь тем самым обо всех его действиях, и если назовешь все их, то с другой стороны скажешь об одном, так и применительно к Богу. Поэтому-то и найдешь иногда одну и ту же божественную энергию приводимой в единственном числе, а иногда – в множественном: «Ибо Господня плоть, – говорит Дамаскин, – обогатилась божественными энергиями по причине крайнейшего соединения со Словом, тогда как Слово через нее обнаруживало Свою энергию». Видишь, что одна и та же энергия является и многими, и одной? Как же ей разделиться на тварное и нетварное?

8. И единство сущности и энергии мы понимаем не как имеющее один и тот же смысл, но по нераздельности, так как всецелый и единственный и присно сущный Бог неделимо познается по каждой из энергий. Ибо отсюда скорее не сложным, а простым является Божество, как и мудрый в таковых вещах Дамаскин говорит: «чтобы не сложным было Божество, что есть дело крайнего нечестия, подобает думать, что каждое из того, что говорится о Боге, обозначает не то, чем Он является по сущности, но или показывает то, чем Он не является, или отношение, или нечто из того, что сопровождает божественную природу, или энергию. Ведь имя «Бог» есть имя энергии, производимое от «бежать» и «окружать все заботой» или от «палить», что означает «жечь», или от «созерцать все». Ибо Он, вневременно помыслив, созерцал «вся прежде бытия их» (Дан.13:42 ) и каждое, согласно Его вневременной и волеизъявительной Его мысли, которая есть предопределение, образ и план, приходит в бытие в предопределенное время». Итак, возникающее тварно, а предопределение и божественное воление, и предведение и сосуществуют извечно вместе с сущностью Бога, и являются безначальными и нетварными. Но ничто из этого не есть сущность Божия, как сказано выше. И все это настолько отстоит от того, чтобы быть ему сущностью Божией, что и великий Василий в «Антирритиках» предведение Божие о чем-либо называет не имеющим начала, но имеющим окончание, когда предузнанное достигнет своего осуществления. Также и противоречащие нам понимают, хотя и нетвердо, что нетварная энергия тождественна сущности Божией, а нетождественность они отвергают полностью. Мы же здесь покажем явственно и нетождественность.

9. Но не только предведение и воление, будучи природными энергиями Бога, являются нетварными и безначальными, а сущностями не являются, но и все сказанное о божественной природе и сосуществует вместе с ней, и является безначальным, и не производит в ней никакой сложности, как ты слышал выше. К тому же «сверхсущностная сущность Божия является безымянной, как непроизносимая и превосходящая всякий выражаемый посредством речи смысл, тогда как каждой энергии положено имя». Поэтому-то и будучи в затруднении относительно определенного имени этой сверхсущественности, мы именуем ее отталкиваясь от энергий. Затем природа никогда не может быть названа «природной», а сущность – «сущностной», тогда как энергии называются святыми природными и сущностными: «ибо все, чем обладает Бог, – говорит божественный Максим, – Он имеет по природе, а не благоприобретенным». И еще: «если отнять у Него природную волю и сущностную энергию, то Он не будет ни Богом, ни человеком»; этим явно показывается, что обвиняющие нас в двубожии за нетварность и сущностность божественной энергии сами впадают в страшное безбожие, отвергая ее.

10. Но отцы называют энергиями и природные свойства. Ведь мы исповедуем Христа, согласно Дамасскому богослову, имеющим соответственно двум природам «двоякого рода природные свойства двух природ, два природных воления – божественное и человеческое; и две природных энергии – божественную и человеческую; и два природных самовластия – божественное и человеческое; и премудрость и знание – божественное и человеческое». Итак, невозможно, чтобы когда-нибудь природные свойства могли быть названы «природами», как и ипостасные свойства, которых тоже много есть у каждой ипостаси, не могут быть названы «ипостасями». Опять же, энергия – из сущности; но сущность – не из энергии. И одна является причиной, а другая – обусловлена причиной; и одна существует сама по себе, а другая не существует сама по себе, ибо все энергии – окрест оной сверхсущественности. «Ведь если что и говорится о Боге, – глаголет божественный Григорий Нисский, – будь то по человеческому обычаю или в Святом Писании, то этим обозначается нечто из того, что окрест нее». Сама же она есть то, вокруг чего все: не только подлежащее категории времени, но и превыше вечности боголепно разумеемое о Боге, из которых, – говорит великий Афанасий, – «да не будет мне назвать что-либо принадлежащее Духу благоприобретенным». И еще: «применительно к Богу мы говорим «Сущий», «Бог», «Сверхсущностный» и «Бесконечный» и подобные наименования, которые являют нечто из созерцаемых окрест Него акциденций, но не показывают ничего из того, что является Его свойством по сущности и природе». Также «по сущности Бог непричаствуем, по боготворящей же благодати и энергии, которая есть и слава Божия, и призывается, и причаствуется и видится достойными».

11. Если же кто дерзнет прямо назвать эту энергию тварной, то он будет обличен великим Василием, говорящим что возможно человеку «называться чадом света, причащаться присносущной славы». Поэтому и тезоименитый богословию Григорий, перечисляя будущие наслаждения говорит о «созерцании славы, иной и высшей». А великий Афанасий говорит, что «не сущность Божию видели святые, но славу», которую и апостолы неизреченно увидели на горе; ведь он сам называет ее природной славой Божией, а мудрый в божественном Дамаскин – «природным лучом Божества». К тому же и подумать даже, будто когда-нибудь будет единая сущность Бога и святых, было бы нечестиво, а о «единой энергии Бога и обоженных» говорит усердный в божественном Максим, и присовокупляет, что обожение состоит в том, что «воссияют праведники, как Господь воссиял на горе, явившись иными солнцами причастием боготворящего оного сияния».

12. Исследуя же этот вопрос ты найдешь еще больше отеческих цитат, согласно которым не одним и тем же является применительно к Богу сущность и энергия. А страждущие страшной слепотой по отношению к стольким свидетельствам, отбирают и приводят из божественных Писаний слова, свидетельствующие о тождестве, и думают тем противоречить нам, делая что-то вроде того, как если бы и Савеллий почитающим единую триипостасную сущность приводил бы, собирая из божественного Писания, цитаты показывающие, что Божия сущность – единая и неделимая. Но ни ливийского оного зверя мы на основании этого не сопричислили бы к овцам Христовым, ни сих – к право мыслящим, как (по моему, по крайней мере, мнению) не меньше него богохульствующих. Ведь он представлял безипостасными Единородного и Духа, говоря, что Они во всем являются одним с Отцом и неотличимы от с Отцом и неотличимы от Него, а эти делают безипостасной триипостасную сущность, называя ее по всему единой и неотличимой по отношению к энергии, которая сама по себе является безипостасной. И он говорил, что «Отец», «Сын» и «Дух Святой» – это пустые имена без сути, употребляемые по отношению к одному обозначаемому ими субъекту, а эти то же самое говорят обо всех божественных именах, так как говорят, будто все они обозначают одно и то же – сущность Божию, а все, что не тождественно ей и не абсолютно неотличимо, объявляют обозначающим нечто тварное, поскольку есть только одно нетварное – сущность Бога. Посредством этого они маскируются, низводя Божество до уровня твари; ведь согласно божественному Максиму и всем другим святым, поскольку природа каждого характеризуется его энергией, «и нетварная энергия указывает на нетварную природу, а тварная – на тварную», и поскольку указывающее по необходимости является иным, нежели то, на что оно указывает, то в соответствии с этим является иным по отношении к божественной природе указывающая на нее энергия. Так что, если, согласно этим новым богословам, все иное по отношению к божественной природе является тварным, то тварной будет указывающая на божественную природу энергия, а вместе с ней и являемая посредством нее природа.

13. Но, от начала Сущий и пребывающий во веки неизменным и всем обладающий, и ничего не имеющий благоприобретенным и не приобретающий из того, что о Тебе помышляется извечно или же следует после, будь милостив к нам, вынужденным отвечать безумцам, применяясь к их безумству. Ибо мы Тебя единого знаем извечно Всесильным, и силы эти отнюдь не отделяем от природы Твоей; ведь мы сподобились знать, что сама по себе она едина, проста и нераздельна, тогда как те силы – не только являются многими, но и превосходят, согласно священным отцам, исчисление. И посредством каждой из них Ты познаешься Единым, Простым и везде всецело Присутствующим и Действующим.

14. Неужели же Бог нуждается в твари для восполнения совершенства, как если бы прежде Он был лишен какой-либо силы и таким образом не был прежде появления чувственной и мысленной твари Всесильным, как это ныне дерзают, к сожалению, утверждать противники Божией благодати? Так что если услышишь, что Бог есть сила или энергия без сущности и сущность без силы или энергии, да не отвергнешь божественное выступление, ни лишенным соответствующей ему силы не сочтешь Всесильного Бога, ни подумаешь, что каждое из этих двух наименований безразлично употребляется применительно к одному и тому же обозначаемому ими, но знай, что слово обладает преимущественно апофатическим значением, поскольку ни «сущность», ни «энергия» не говорится о Боге в собственном смысле слова, ибо многое из катафатически говоримого о Нем имеет такое значение. Можешь также послушать и великого Василия, говорящего, что «энергия есть сила являющая всякую сущность, которой лишено одно только не сущее». Но можешь также услышать голос и блаженного Максима, говорящего: «Какая природа бездеятельна или вне природной энергии? Ведь как никоим образом не чуждая существования, так же не лишена она и природной силы. Если же она лишается ее, то лишилась бы и существования. Ибо бессильным, как совершенно бездейственное, является только не сущее». Таким образом, разлучающий друг от друга сущность и силу, которую мы называем и энергией, каждую из них изъял из среды сущих.

15. Посему, говоря об этом, скажем и то, что применительно к Богу ни «сущность», ни «энергия» не говорится в собственном смысле слова. Ибо если исследуешь свойственное каждой из этих категорий, и в особенности то, что они порождаются одна другой, то найдешь, что ничто из этого не подходит к Богу. Ведь всякая сущность допускает противоположное себе и имеет сущностные отличия, и имеет и претерпевает это, будучи соединена с энергией. Где это у Бога? Затем, всякая энергия движет или изменяет соединенную с ней сущность к лучшему или худшему по положению или по качеству. Но уместно ли говорить такое применительно к Богу, Который есть Один и Тот же и, основав в неподвижном тождестве вечное время, не изменяясь Сам, для всех все совершает. Но Он един по сущности, а силы и энергии Его многочисленны. Ведь Святой Дух, – скажем словами великого Василия, – «прост по сущности, но многообразен по силам», и имеет одну природу, но в то же время всесилен, ибо применительно к Богу одно не противоречит другому, как мы сказали выше. Ведь по этим-то силам и энергиям, и выступлениям Божество и является многоименным, тогда как по сущности – безымянным.

16. Безымянной же является сия сверхсущностная сущность как превосходящая всякое имя; ведь и те имена, которыми Сам Господь наименовал Себя, глаголя: «Аз есмь Сый» (Исх.3:14 ) , и «Бог» (Исх.20:2), и «Свет» (Ин.9:5), и «Истина и Живот» (Ин.14:6), которые богословы преимущественно относят к сверхбожественной божественности, – и они также являются именами энергий. Ибо «когда мы называем сверхсущностную сокровенность Богом или Жизнью, или Сущностью, или Светом, или Словом, то ничего иного не подразумеваем, кроме исходящих от Нее к нам сил, обоживающих или сущностотворных (ουσιοποιους), или животворных, или умудряющих». И когда говорим, что Он «Святой святых» (Дан.9:24 ) , или «Господь господей» (Пс.49:1, 135:3 ) , или «Бог богов» (Пс.135:2, 1Тим.6:15,Откр.19:16), или «Царь царствующих» (1Тим.6:15 ) , то показываем этим, что подразумеваем исходящие к нам Его силы, и что воспеваем Его согласно Его энергиям и причастиям, причащаясь или стремясь причащаться их. Ибо откуда возьмутся многие святые, если не причастятся Его святости? Откуда и многие боги, имеющие в будущем оном и нескончаемом веке стоящим посреди них единого Бога (Пс.81:1), если не причастятся Его божественности? Откуда же и таковые господа, и цари, если не причастятся Его господства и царства? Так тварного ли они причастятся царства или божества, или святости? Прочь от такого богохульства! Ибо говорящий так делает тварью Бога и называет тварным Его царство, божественность и святость.

17. Что касается божественности, то невозможно даже сказать во скольких местах Богословия упоминается о том, что Бог делает нас причастниками Своей божественности. Также и о царствии кто не знает «упование звания нашего» (Еф.1:18), что «аще... состраждем» , то «и совоцаримся» (Рим.8:17 ; 2Тим.2:12 ) , и «наследницы будем Богу, снаследницы же Христу» (Рим.8:17)? Неужели Христово Царство иное, нежели Божие? Или Небесное Царствие – нежели Христово? Ведь и оно принадлежит ублажаемым Господом нищим (Мф.5:3; Лк.6:20). Послушай же и мудрого в божественном Максима, говорящего: «Царствие Божие – это такая вещь, которая превыше веков; ибо не справедливо, чтобы века или времена опережали Божие Царство. И мы веруем, что оно есть наследие спасаемых», которое в другом месте он называет «преподаянием по благодати того, что естественным образом присуще Богу», а еще в другом – «самим видом божественной красоты». Хочешь ли узнать и о святости: как освященные причащаются святости Божией? Послушай великого Василия: «как железо, положенное в середину огня, не перестало быть железом, но, будучи теснейшим общением с огнем раскалено и приняв в себя всю природу огня и по цвету и действию превратившееся в огонь, так и святые Силы от общения с Тем, что свято по природе, имеют освящение уже проникнувшим через всю их ипостась и укорененным в их природе. Различие же у них со Святым Духом то, что у Него святость по природе, а им свойственно освящаться по причастию».

18. Итак, все сии начали свое учение не только с собственной тварной природы, но и с того, что святые суть боги и цари. А царственность, божественность и святость, которой они обладают – нетварна и безначальна. Ибо они причащаются самого нетварного Божьего царства, а не некоего отдельного от него, но премирно соединяясь с единым Святым Богом и Царем всех. Итак, что же: иное есть божественность, иное – царство, и еще иное – святость? Да, нечто особое обозначается каждым этим словом, но не иным является каждое из них, поскольку все являются силами и энергиями одного и Того же Бога. А говорящий по причине сего, что есть много богов или один сложный, тем паче скажет это по причине трех ипостасей. Но ни разделенное в богословии не нарушает единства Божия, ни соединенное не сливает воедино различного. Но одно и то же и разделяется нераздельно, и соединяется раздельно.

19. Но, однако, по сущности Бог выше всех этих энергий, потому что, с одной стороны, по ней Он пребывает сверхименным, а по ним – именуемым, а с другой, потому что по ней Он непричаствуем, а по этим – причаствуемый. К тому же еще и потому что по ней Он абсолютно не может быть помышлен, а по этим – некоторым образом мыслится, «ибо мы, – глаголет богослов, – говорим, что познаем Бога нашего из энергий, но не утверждаем, будто приближаемся к Нему по сущности», а еще и потому, что сущность есть причина этих энергий, и поэтому превосходит их причинностью. Ибо не стоит удивляться тому, что хотя сущность и энергия являются у Бога в некотором отношении одним и тем же, и Бог один, однако сущность есть причина энергий и как причина превосходит их. Ведь и Отец, и Сын – одно, и суть один Бог, однако Причиной и большим Сына Своей причинностью является Отец. Если же и там, хотя Сын и является самоипостасным и единосущным, но, как Причина, Отец – «болий» (Ин.14:28 ) , то тем паче сущность превосходит энергии, не являющиеся ни единосущными, ни иносущными, так как они только принадлежат самоипостасным, но ни одна энергия не самоипостасна. Поэтому святые и говорят, что они по природе извечно суть окрест Бога.

20. Если же благость и сверхсущностная безначальность и беспредельность, и тому подобное извечно суть окрест Бога, то говорящие, что Бог по сущности не запределен по отношению к этим энергиям, понимаемым извечно сущими окрест Него, не считают Его по сущности их причиной, ибо причина своей причинностью превосходит обусловленное ею. Стало быть, таковые действительно суть заразившиеся двубожием, или скорее многобожием. Ведь они не возводят все к единой причине и единому беспричинному началу, но мнят много начал и много причин – непосредственно предшествующих и беспричинных. Таковых устыжая тщательный в божественном Максим и сии безначальные дела Божии называет сущностно созерцаемыми окрест Бога. Никто же, слыша об этих называемых святым «делах», да не понимает их как творения.

21. Но поелику была необходимость изволения и предведения, предопределений и совершаемого промысла, а если сего, то и добродетели и следующего за ней, поскольку все это было действительным и прежде появления твари, чтобы она появилась в должное время, то поэтому святой и назвал все это «делами». А что божественные энергии существуют и прежде твари, и что Бог выше их, о том послушай великого Василия, рассуждающего о Святом Духе: «Ибо как помыслим то, – говорит он, – что за пределами веков? Каковы были Его энергии прежде мысленной твари? Сколь многочисленны Его благодеяния по отношению к твари? Какова сила в грядущие века? Ибо Дух был и предсуществовал, и сопровождал Отца и Сына прежде веков. Так что, если и помыслишь что-либо за пределами веков, то и это ниже Духа». Итак, мы понимаем под предвечными энергиями Божьими жизнь, бессмертие, простоту, беспредельность и вообще все то, что великий Афанасий называет созерцаемым по природе окрест Бога, ибо он говорит: «Да не случится мне сказать о Духе, что у Него есть что-нибудь благоприобретенное, ибо ни о святости, ни о нетлении, ни о благости, ни об ином чем из созерцаемого окрест Бога не говорю, что оно является для Духа приобретенным, но Он по природе свят, по природе благ, по природе бессмертен». Это же и мудрый в божественном Максим назвал делами Божьими, и сказал, что они созерцаются окрест Бога. Можно было бы омонимически сказать «дела» и «энергии», поскольку и усердный в божественном Дамаскин говорит: «и энергия называется делом, и дело – энергией». А что иное есть сила и энергия и иное – сущность и природа, послушай его же, ясно разделяющего их: «Должно знать, что иное есть энергия и иное – то, что производит энергию. Энергия есть деятельное и сущностное движение природы, а производящее энергию – природа, из которой энергия выходит».

22. А природные и сущностные различия в Боге не существуют и не называются, ибо различия суть составные части того, в чем они есть. Бог же Сам является составом всего того, что окрест Него. А сущностным различиям свойственно составлять многие и различные сущности. У Бога же единая сущность, не допускающая в себе никакого различия. И, однако, знание того, чем могла бы быть сущность каждого сущего, мы выводим из сущностных различий. А о Боге мы знаем, что Он есть, но что Он есть и каков Он – невозможно познать ни ангелам, ни человекам. Еще, поскольку есть много сущностных различий в каждом из сущих, то различие по отношению к другому сущему относится к другому роду и показывает то, чем является это сущее. Но это невозможно приложить к непостижимой природе. К тому же и каждое их этих различий является более общим понятием, нежели то, к чему оно относится, будучи понимаемо шире, а из говоримого о Боге нет ничего не исключительного, «никтоже бо , – глаголет Писание, – благ, токмо един Бог» (Лк.18:19 ) , «блаженный и един сильный,... един имеяй безсмертие, во свете живый неприступнем» (1Тим.6:15–16), но еще и по отношению к большему количеству не только ипостасно и числом различающихся друг от друга сущих, но разных и по виду. Где же таковые различия применительно к единой триипостасной природе?

23. Итак, применительно к ней нет природных и сущностных различий, а природные и сущностные энергии и существуют, и называются таковыми. Ибо они не являются ее составными частями, но характеризующими ее свойствами, то есть являющими, и не показывают то, чем она является, то есть, какова она по сущности, ни в том не имеют нужды, чтобы относиться к большему числу субъектов того же вида. Ибо один лишь человек – грамотное существо, и одно и то же это его свойство называется «силой» и «энергией». Называется же в особенном смысле «энергией» и употребление в дело внутренне присущей природе силы, а бывает, что и результат этого применения. Так что результат является тварным всегда (или, скорее, в большинстве случаев), а вот применение и энергия, которую мы называем «силой», по отношению к тварному и нетварному соответствуют всегда друг другу.

24. А что эти силы называются и энергиями, ты можешь узнать от превосходно разъяснившего это божественного Дамаскина. Ибо он говорит, что «все силы, как познавательные, так и жизненные, так и природные и искусственные, называются энергиями». А что применительно к Богу, хотя и не говорим о сущностных и природных различиях, но говорим об энергиях, о том снова послушай его же, «ибо невозможно, – говорит он, – чтобы сущность была лишена природной энергии. Ведь энергия является природной и обнаруживающей каждую сущность силой и движением, которой лишено только не сущее. Отсюда ясно, что чего сущность одна и та же, того та же и энергия». И в другом месте, уча о двух природных энергиях во Христе, он говорит: «Если всякая энергия определяется как сущностное движение какой-либо природы, то где знает кто природу неподвижную или совершенно бездеятельную, или где нашел он энергию, не являющуюся движением природной силы?»

25. Если же кто-нибудь эту энергию, так как она есть нечто иное по сравнению с природой, как ты слышал выше (ибо природа – это то, что производит энергию, а не сама энергия) провозгласит тварной, или же ни тварной, ни нетварной, – как говорят противоречащие нам, – то таковой впадет в различные и ужасные богохульства. Ибо тогда получится, что Бог либо вовсе не существует (ведь обладающее ни тварной, ни нетварной энергией принадлежит к числу абсолютно никак не существующего), либо будет тварным и Он, так как все, обладающее тварной энергией, и само является тварным. Но и монофелитами, худшими бывших когда-то, покажут себя теперь говорящие это, ибо им следует тогда почитать у Христа одну энергию и притом не нетварную, а тварную. И вот тот же Дамаскин в немногих словах обличает тех, с кем это приключилось, говоря: «Если одна энергия у Христа, то оно будет либо тварным, либо нетварным, потому что нет промежуточной энергии, как нет и промежуточной природы. Так что, если она тварная, то оно будет указывать на тварную природу, а если нетварное – то будет характеризовать собою нетварную сущность. Ибо природным [свойствам] всяко подобает соответствовать природам».

26. Видишь, что энергия Божия не есть ни сама природа, ни сущность, но нечто природное и сущностное? И что как нетварное она не является и чем-либо тварным, хотя она и есть нечто иное, нежели природа? «Ибо из того, что говорится о Боге, часть обозначает то, чего не существует в Боге, каковы все отрицательные высказывания; другая часть – постоянные атрибуты божественной природы, такие как благость, простота, жизнь и вообще всякий вид добродетели; а третья – имеет значение силы и энергии, каковым является и наименование «божественность», поскольку Бог воспринял это именование «от того, что Он все видит», то есть, знает. Итак, что же – начал ли когда-нибудь это действие видения и ведения «Ведый вся прежде бытия» их (Дан.13:42 )? Видишь, что нетварна и безначальна эта энергия, являющаяся иной, нежели сущность Божия, как сущая не из числа того, что в Нем, но того, что окрест Него? Что же, разве было такое время, когда то, что следует из божественной природы не следовало бы из нее? Так что и все сие нетварно, хотя и не все из этого является сущностью Божьей.

27. А кто говорит, будто у Бога одна лишь сущность нетварна, и что поэтому есть только одно нетварное, а то, что не сущность, но окрест сущности Божьей, тварно, тот и ипостасные особенности, такие как нерожденность, рожденность, исхождение, назовет, как нетварные, сущностью Божьей и будет прямо-таки новым Евномием. А если не будет называть их относящимися к божественной сущности, однако будет представлять сущее окрест сущности тварным, то превзойдет в нечестии и самого Евномия. Ибо таковой не только Единородный Свет, но и нерожденность низводит до уровня твари, и, разумеется, неукротимо набрасывается на нас, благочестиво почитающих единого по сущности Бога, но не только по сущности являющегося нетварным, но и по всем Его природным энергиям и ипостасным свойствам. Ведь тогда и ипостаси не были бы нетварными, как не будет нетварной природа и сущность, если не будет иметь нетварных природных и сущностных энергий.

28. Следовательно, делами ли или энергиями назовет кто все это, являющееся некоторым образом отличным от сущности Божией (ведь, как ты слышал, они суть не из числа находящегося в Нем, но из того, что окрест Него), все это будет, тем не менее, ниже Духа, как и великий Василий показал это немногим выше, так как Он превосходит их по невыразимости и неприступности. Но и священного Максима ты слышал, говорящего, что «Царствие Божие – это такая вещь, которая превыше веков; ибо не справедливо, чтобы века или времена опережали Божие Царство. И мы веруем, что оно есть наследие спасаемых». Он же и в другом месте и об удостоенных этой благодати говорит, что они будут превыше всякого века, времени и места, поскольку наследие достойных есть Сам Бог. Что же, разве мы наследуем Божию природу и сущность? Отнюдь. Но боготворящую благодать и божественное царствие, которое хотя и не есть природа Божия (ведь природа Его и не причаствуема), но есть природная энергия Божия, естественным образом следующая за Богом и всегда неразлучно созерцаемая окрест Него. Поэтому-то и наследник ее называется «наследником Бога» (Рим.8:17 ) .

29. Итак, хочешь ли узнать, что святые это обетованное наследие благ, о котором ты слышал, что оно превыше веков, называют сущим окрест Бога, и говорят, что Божество выше и превосходнее сего по совершенной неизреченности и непричаствуемости? Узнай об этом и научись у божественного Нисского Григория, говорящего: «если «судове Его» не могут быть испытаны и «путие Его» – не исследуются (Рим.11:33 ) , и обетование благ превосходит всякое возможное предположение, то коль паче Само Божество по неизреченности и неприступности выше и превосходнее мысленно созерцаемого окрест Него». Что же такое божественные суды: не предопределения ли Божии? Могут ли предопределения Божии иметь начало или быть тварными? Но и их называет Богослов сущими окрест Бога, а затем высшим и превосходящим их называет он Божество. Видишь, что многое из того, что окрест Бога безначально и нетварно, и что выше и превосходнее их Божество? И по чему же Оно выше всего этого, если не по преименной, неименуемой, непостижимой, непричаствуемой и не имеющей причины природе и сущности, если действительно все это, извечно мысленно созерцаемое окрест нее, некоторым образом естественно уразумевается и именуется, и причаствуется, и наследуется достойными наследовать Богу?

30. Чем же еще мог бы быть, кроме Царствия Божия, боготворящий дар Духа? Ибо одно и то же – стать кому-либо богом и удостоиться Царствия Божия. Итак, если Царствие Божие безначально и нетварно, то и боготворящий дар безначален и нетварен, почему и назвал его великий Дионисий «богоначалием» и «божественностью», но говорит при этом, что Бог «пребывает за пределами так называемой божественности как богоначалия и благоначалия, как Сверхначальный по отношению ко всякому началу». Ибо Бог является Началом и Причиной обоженных, как причаствуемый ими, и Сверхначальным – как Сущий превыше причастия. Так что Он выше и Своих нетварных энергий, поскольку даже до сего дня еще не было слышно, чтобы богоначалие и благоначалие называлось тварной божественностью, хотя тот же самый Ареопагит и назвал его в другом месте «самоблагостью», а еще в другом – «светоначальным» и «богоначальным лучом». Как же тварное будет боготворящим даром и как будет обоготворять? Ведь тогда ему подобало бы называться «обоготворенным», а не «боготворящим». «Но поскольку, – говорил наш противник, – она называется хотя и божественностью, но низшей, – ведь Бог превосходит и ее, – то вот она и тварная».

31. Но богословы говорят, что Бог бесконечно превышает и богословское положение о Его сверхсущественности. Что же ты теперь и сверхсущественность назовешь тварной, чтобы Бог у тебя не получился сложенным из высшего и низшего? Ведь и великий Василий говорит, что «Дух пребывает в нас как дар Божий, но Он есть дар жизни, дар свободы, дар силы; почему Он и равночестен Давшему». Ибо нераздельно соединенному с превосходящим Его по причинности Отцом Духу ничто не препятствует, как одноприродному или как природной и сущностной силе, быть равночестным Отцу. Ведь и Сын равночестен Отцу, являющемуся большим Его по причинности. А называющий этот боготворящий дар тварью, как затем назовет его, согласно великому Василию, равночестным Давшему? И опять же: «Дух сыноположения» (Рим.8:15), виновник свободы (2Кор.3:17 ) , дышащая «идеже хощет» божественность (Ин.3:8 ) . Разве это не точно то же самое, что сказать: боготворящий дар, божественность, богоначалие, благоначалие, начало обожения? Ибо то, что один назвал началом, другой нарек виновником. Но послушай дальше: «поэтому храмами Бога и Сына и Святого Духа являются все святые, в которых обитает единая божественность и единое господство».

32. Видишь, что обитающий во святых боготворящий дар является нетварным? Но и то, что он называется божественностью, даже и имея высшей себя сверхначальную природу, не мешает божественности быть единой. Почему? Потому что и эта [божественность нетварна и неотделима от той. Ибо как солнцем называется и луч, и то, откуда луч, и одно неприступно, а другой преступен как низший, и, несмотря на это, не два света и не два солнца; так и божественностью является и боготворящий дар, и дарующая его от себя богоначальнейшая природа, и тем не менее не две суть божественности. Так и Дух Святой является и подающим и подаваемым. И так, притом, что есть и именуется много святых духов, ничто не препятствует нам веровать в Одного. Ибо вот ты слышал, что Дух пребывает в нас как дар, и что дар этот равночестен Давшему. Как же бы он был тварью, если не тварью бы был и дающий его Бог? В это, увы, существует опасность, что веруют те, кто ввел тварный боготворящий дар. Но, конечно же, и Дух Святой является подающим боготворящую благодать, и подаваемая благодать есть Дух Святой, как мы слышали. И не следует отвергать ни то, ни другое, ни на тварное и нетварное разделять Самого Духа, но должно благочестиво помышлять и то, и другое, слыша говорящего, что «благодать Духа Писание называет иногда водой, а иногда огнем, показывая, что это суть имена не сущности, но энергии».

33. Итак, по сущности Дух не причаствуем, а по этой боготворящей энергии, которая и божественностью, и богоначалием – как обожение – называется, по которой и изливается, и подается, и посылается «Иже везде Сый» и неизменно утвержденный в недвижимом тождестве, – по ней, стало быть, Дух является и причаствуемым достойными. А значит, говорящие о тварном и нетварном богоначалии, являются теми, кто рассекает Духа на две неравные и друг другу диаметрально противоположные божественности. Сии суть поистине говорящие о двух богах и впадшие в недуг двубожия. Так что, они сами себя прельстили, полагая Причину единой божественности причиной чудовищной двойственности и, подобно испытывающим сильное головокружение, собственное вращение по причине болезни считая кружением неподвижно стоящих предметов.

34. Ведь разве не одно и то же боготворящий дар и обожение? Не во многих ли местах [своих] чудесных глав и обстоятельнейших слов божественный Максим «несотворенным» называет обожение, «как не имеющее возникновения, но непостижимое явление в достойных»? Но еще выслушай Ареопагита, говорящего, что «богоначальный Дух пребывает превыше всякой невещественности и мысленного обожения» и затем, что «мы не видим никакого обожения или жизни, которые бы точно соответствовали все превосходящей Причине». Так что соответствует, но не точно. Как это не точно? Потому что, согласно опять же божественному Максиму: «обоженный будет по благодати всем тем же, что и Бог, кроме тождества по сущности». Различие в том, что причащающиеся боготворящих благодатей Духа не причащаются сущности. Кто же и каждую из этих благодатей вместит целиком? Ведь говорит же великий Афанасий, что «не сущность Божию видели святые, но славу», как и апостолы на горе, каковую славу он в другом месте, как мы говорили выше, называет «природной славой» Божией, как и божественный Дамаскин – «природным лучом Божества». Поэтому и, воспевая ее, говорит он, что посредством духовной и таинственной силы совосшедшие с Иисусом на гору видели ее, но не целиком; почему и называет ее «неясной зарей божества».

35. Видишь и иным образом совершающееся умаление божественного видения и причастия? Но это относилось к претерпевающим, а не к Совершающему, «ибо, – говорит он, – это зависело от того насколько могли видеть смотрящие». Итак, как не целая, эта видимая и причаствуемая божественность не равна божественной сущности, а как от нее посылаемая – нетварна; и как луч ее – не отлична от нее. Так что послушай апостола, говорящего, что в Иисусе «живет всяко исполнение Божества телесне» (Кол.2:9 ) , а «от исполнения Его, – вторит ему возлюбленный ученик Господа, – мы вси прияхом» (Ин.1:16 ) . Итак, Он вместил всю сущность и энергию, а мы – только энергию, и ту не целиком, как научились мы чуть выше. Но и через Иоиля предупредил Бог: «излию от Духа Моего на всяку плоть» (Иоил.2:28 ) . Как же тогда будет тварным то, что является частью «от оного исполнения Божества», если только не само «исполнение» тварно, что, к сожалению, получается у называющих тварной боготворящую благодать Духа? Как опять же изливаемое «от Духа» не будет нетварным, если только не будет таковым и Сам Дух? Впрочем, Василий Великий говорит, что Бог Его «излил, а не сотворил; даровал, а не соделал; дал, а не создал». А Златоустый Отец говорит, что «не Бог, а благодать изливается». Таким образом, общепризнанно, что благодать является нетварной.

36. Но как же «исполнение» не будет превосходить то, что «от исполнения» , разве только что тогда и причастившиеся его и по благодати обоженные будут равными Богу, равно как и тот состав нашей природы, который ради нас помазал Собою Божий Сын? Впрочем, я здесь говорю не о разделениях Духа по Павлу, но об общем причастии всех Его даров, которое Божество также превосходит. Если же кто исследует и соответствие каждого из причащающихся, то увидит много различий, существующих постольку, поскольку один преимуществует, а другой уступает [в совершенстве]. Что же, значит, дробится Дух? Да не будет! Ведь Он непричастно причаствуется и неделимо разделяется. И скажу словами Златоустого богослова, объясняющего посредством примеров, как мы «приемлем от исполнения Его» . Если, – говорит он, – причащаясь огня, притом, что и огонь подразумевается телесный, мы и разделяем, и не разделяем его, то как не будет это относиться и к энергии, и тем паче энергии исходящей из бестелесной сущности?

37. Но, слыша снова о низшем и высшем, не полагай опять многих богов, ибо это случается с теми, кто говорит о многих божественных сущностях – высших и низших, как пишет великий Дионисий: «Бессущественного же Бога невозможно даже мысленно представить себе». Значит, поскольку эти энергии не являются самоипостасными, но суть силы, наглядно выражающие бытие Бога, то не будет из-за них некоего второго иного бога. Но не приемлющие их и вовсе не познают бытия Божия, а возводящие к ним мысленное око поклонятся единому всемогущему Богу, по сущности сокровенному в неприступных сферах и не допускающему по ней в отношении Себя ни имени, ни слова, ни мысли, а по ним т. е. энергиям – многоименному и явному, и ведущих и воспевающих Его на основании них богочестивцев, которые и причащаются их, и посредством участия в них действуют согласно им, соделывающему богами, по благодати безначальными и бесконечными, как показывает усердный в божественном Максим во многих местах и посредством многих слов, говоря что это «не по причине тварной и из небытия происшедшей природы, по которой они и начали быть, и окончили, но по причине благодати, божественной и нетварной, вечно сущей превыше всякой природы и всякого времени от вечно сущего Бога». Ибо раскрыв ум навстречу божественным, безначальным и бессмертным лучам Бога и Отца, и по благодати родившись от Бога через Слово в Духе и неся в себе неповрежденным подобие родившего их Бога (поскольку всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, ибо «рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от Духа дух есть» (Ин.3:6 ) , они по справедливости получили наименование не от природных временных свойств, но от божественных и блаженных признаков, коими они преобразили свой вид и для описания которых не достаточествует ни время, ни природа, ни слово, ни ум, ни иное что из сущих.

38. Стало быть, этими словами зело изобличаются те, кто, противясь благодати Божией и низводя до уровня твари соделывающий своих причастников вышеестественными и подающий божественные достоинства боготворящий дар Духа, называет нетварной благодатью сверхсущностную сущность Божию. И ее лишь одну полагая нетварной, они утверждают, будто это о ней говорит здесь святой, и таким образом думают извратить применительно к своему учению все приведенные нами в защиту благодати слова святых, как якобы относящиеся к ней. И я думаю, всякий поймет, сколь безрассудна эта мысль, если хоть немного поразмыслит и обратит свое внимание на представленные аргументы, ведь святой говорит: «по причине благодати, божественной и нетварной, вечно сущей превыше всякой природы и всякого времени от вечно сущего Бога». Что, разве это сверхсущностная сущность Божия от Бога? Воистину они презренными вымыслами своего ума сотворили двух богов и впали в худшее безбожия двубожие. Ведь если сверхсущностная сущность, о которой они говорят, имеет бытие от Бога, то не триипостасной будет эта сущность, которую одну мы полагаем истинным Богом, ибо она ниоткуда не имеет бытия, но сама является Бытием. Если же они настаивают, что говорят о ней, то кто есть иной присно сущий бог, от которого она имеет бытие? Так вот говорят эти люди – непоследовательно по отношению к себе самим и вовсе несогласно с истиной.

39. Каким же образом и святые будут нетварными и безначальными по причине сверхсущностной сущности Божией? Если из-за того, что она их сотворила, то тогда и всю тварь назовем нетварной и безначальной, как сотворенную безначальным Богом; если же из-за того, что она сообщила себя, то Бог по сущности будет причаствуемым, что нисколько не менее первого предположения неуместно. Послушай опять того же самого Максима, говорящего: «Тот, Кто по сущности пребывает для всех непричаствуемым, но иным образом изволяет быть причаствуемым способными к этому, совершенно не выходит из свойственной Ему по сущности сокровенности». И великого Афанасия: «не сущность Божию видели святые, но славу». И великого Василия: «мы говорим, что познаем Бога нашего из энергий, но не утверждаем, будто приближаемся к Нему по сущности»; и еще: «энергии Его нисходят к нам, а сущность Его остается неприступной». Размысли же и насчет энергий, что он не сказал, будто они возникают в нас, но «нисходят к нам», поскольку приходящая оттуда к нам энергия всегда безначально пребывает в Нем и окрест Него; ведь силе мастера, соединенной с мастером свойственно проявляться и в том, что получается в результате его искусства, хотя сама она всяко не является результатом, но тем от мастера, что причаствуется произведениями его искусства.

40. Итак, весь мысленный и чувственный мир начался, будучи тварным; а посредством него обнаруживающаяся или же и проявляющаяся (так как она причаствуема) премудрость создавшего Бога, – которой «многоразличность , – говорит Павел, – должна сказатися началом и властем... церковию» (Еф.3:10 ) , – она-то как будет начавшейся или тварной? Что же? Разве посредством творений обнаруживающаяся премудрость Бога есть Божия сущность? Но сущность непричаствуема и проста, а премудрость причаствуется утвердившимися в мудрости, и зачастую, согласно их пророчеству, является многообразной. Я говорю сейчас о премудрости созерцаемой в Отце и Сыне и Святом Духе. Потому что и апостол, дав славу «единому премудрому Богу, Спасу нашему» (Иуд.1:25 ) , научил, что премудрость эта – общая для покланяемой Троицы. И божественный Иоанн из Дамаска говорит, что Христос «имеет мудрость и знание – и божеские, и человеческие». И, стало быть, если какое-нибудь из созданий Божиих мудро, то та мудрость, которой оно обладает, есть творение, поскольку является результатом божественного акта, а та премудрость, которой оно причастно как произведение, не есть творение, поскольку является божественной силой, соединенной с Творцом. Притом, причастие обоженных является иным и весьма отличается от причастия творчески произведенных существ, как имеющих божественную энергию не только проявляющейся в их устроении, но и через них являющейся и также через них совершающей свойственное ей, как луч солнца сквозь стекло или как огонь через раскаленное вещество. И на протяжении дальнейшего нашего слова мы покажем, что именно таково это причастие, и что поэтому-то оно и называется святыми нетварным. А покамест нужно ради готовых к поношению привести надежного свидетеля, подтверждающего только что сказанное нами.

41. И значит, не только применительно к мудрости, но и к жизни, благости, святости и бессмертию, и вообще ко всему сущему, все причастное создано и началось, а все проявляющееся через причастность к себе – нетварно и безначально, ибо является вечными божественными энергиями, присно соединенными с извечно всемогущим и самосовершенным Богом и Владыкой всего, Который по Своей непричаствуемой для всех сущности является превосходящим и высшим и этих причаствуемых свойств, как по сущности извечно мысленно созерцаемых окрест Него. По поводу всего этого пусть выступит соглашающийся с нами и сильный в божественном Максим, который и немного выше был представлен нами ясно говорящим, что Бог по сущности ни для кого не причаствуем. Итак, он говорит: «Все бессмертное и само бессмертие, все живущее и сама жизнь, все святое и сама святость, все добродетельное и сама добродетель, все благое и сама благость, и все сущее и само существование – совершенно очевидно являются делами Божьими. Но одни из них начали быть во времени, ибо некогда было время, когда их не было; а другие – не начали быть, ибо никогда так не было, чтобы не было добродетели, благости, святости и бессмертия. И начавшееся во времени есть и называется тем, что оно есть и как называется, из-за причастия тому, что не началось во времени. Ибо Бог есть Творец всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели, так как Он по Своей сверхсущностности обособлен от всего умопостигаемого и изрекаемого». И еще: «ревностными в вере должно быть исследовано, что нужно понимать под делами, коих приведение в бытие Бог начал, и что под теми, коих не начал. Ибо если Он «почил... от всех дел» (Быт.2:2 ) , которые Он начал творить, то ясно, что от тех не почил, которые не начинал творить. Стало быть, вероятно, те дела Божии, которые начали быть во времени, суть все сущие, причастные бытию, как то различные сущности сущих (ведь они имеют небытие старшим своего бытия, ибо некогда было, когда не было причастных бытию сущих); те же дела Божии, что не начинали быть во времени, возможно, суть те, которые существуют так, что допускают причастие себе, и которых по благодати причащаются причаствующие сущие, какова благость (и все, что объемлется понятием благости) и вообще всякая жизнь, бессмертие, простота, непреложность, беспредельность и все, что сущностным образом созерцается окрест Него. Все это является и делами Божьими, и не началось во времени. Ведь небытие никогда не было старше добродетели или чего-либо иного из названного, хотя причастные им сами по себе и начали быть во времени. Ибо всякая добродетель безначальна, не имея предшествующего ей времени, как извечно имеющая одного лишь только Бога родителем своего бытия. А всех сущих – как причаствующих, так и причаствуемых – Бог бесконечно превосходит, будучи отделен от всего, в бесконечное число раз. Ибо все, что обладает определяемым логосом бытия, является делом Божиим, хотя бы одно и начало быть во времени в смысле сотворения, а другое по благодати внедрено в сотворенных, как, например, некая внутренне присущая сила, ясно провозглашающая Бога сущим во всех».

42. Где же те, кто весьма бесстыдно утверждает, будто покажется много богов, если только кто-нибудь назовет нетварным что-либо отличное от сущности Божией и ею превзойденное, и, тем более, соглашаясь, пусть и нехотя, что эти приведенные нами слова великого [мужа] являются истинными? Ибо не только много где в Божиих церквах и в священных училищах, но и у себя самих они держат книги, в которых написано это. Поэтому и не имея возможности прямо обратиться к отрицанию написанного в них, – о, на все дерзающее упорство любителей пустых препирательств! – они приводят в качестве контраргумента слова, кажущиеся им противоречащими сказанному: «никто из решивших жить поистине благочестиво не сможет двоицу или множество назвать безначальным или, вообще, началом чего-либо»; и еще: «обусловленным причиной является все приведенное к сотворению, будь то на небе или на земле»; и еще: «абсолютно ничто не помышляется каким-либо образом извечно сущим вместе с Богом, ибо ничему из извечно друг с другом сосуществующего в отношении бытия невозможно быть творцом другого». «Это, – говорят они, – противоположно тем многим безначальным». Но я, желая сострадать их невежеству, нахожусь в опасности почти возненавидеть их за присущее им безрассудство, от которого они безосновательно нападают на всех, ибо если бы не это, то они бы, пребывая в неведении, недоумевали бы, а не насмехались. А так это лишь служит признаком злонравия! Ибо это вместо святых они выбирают мишенью для своих клеветнических нападок нас, как легко уязвимых. Подобает отнюдь не стараться порицать никого из-за этих мнений, весьма основательных, а если и так, то тогда уж порицать первых, кто открыто написал это, а не нас, приводящих их слова в свидетельство своей правоты, да и то по приключившейся неизбежной необходимости по причине бешенства этого человека против наших нынешних отцов.

43. Но, чтобы не удлинять слово, подобает им знать, что в тех словах, где отрицает он двоицу и множество безначальное, речь у чудного оного мужа идет о сущностях: ибо кто, будучи благочестив, будет говорить о многих безначальных сущностях или об одной, как о начале других? А обусловленным причиной называет все произведенное из небытия как имеющее себе началом триипостасную творческую Причину. И он говорит, что абсолютно ничто не помышляется извечно сущим вместе с Богом, но имеет в виду – ничто из числа произведенного Им из небытия по образу творения. Это и сам он явственно показал, прибавив к словам про «обусловленное причиной» выражение «приведенное к сотворению», а к «не помышляемому вместе с Богом» – что Бог является Творцом этого. Если же кто и этим ничуть не убеждается и относит отрицание превосходящего численностью единицу не к сущности, то этим он отказывается и от ипостасных свойств всевышней Троицы, и от самих Ее ипостасей, так как тогда получается, что они либо не являются множественными, либо не показывают себя безначальными. Притом что все мы поем в Церкви: «Три безначальна славим, три соприсносущна». А Сын и Дух Святой – не только причина сотворенных, но и Сами обусловлены, имея Себе началом единый источник божественности, то есть богорождающую ипостась Отца, вместе с которой извечно помышляется рождение Сына и исхождение Духа. Но он говорит, что назвал таковыми и оные не начавшиеся и причаствуемые дела Божии. И, начиная одну из этих Глав, он пишет о «том, что начинал, и том, чего не начинал Бог творить». Так что он называет их и творениями Божьими. А тем, что в конце другой главы говорит: «Ибо Бог есть Создатель всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели», он показал, что и созданиями являются те вещи, которые он прежде назвал безначальными. Ах, какая тщательная суетность или же скорее бедствие и мерзость! Как они пускаются во многие рассуждения и ставят, как говорится, всякое лыко в строку, чтобы показать незаконными и поддельными благородные порождения священной музы мудрого Максима!

44. Разумеется, никто нас подобным образом не осудит за то, что мы стараемся посильно защищать этого святого отца. Ибо мудрый хорошо назвал энергии Божии безначальными делами. Потому что и Дамасский светоч говорит, что «и энергия называется делом, и дело – энергией». А слово «творить» ты найдешь, если исследуешь внимательно, употребляемым не только применительно к созидаемым сущим. Ведь великий Василий, назвав «наградой за добродетель то, чтобы стать богом и облистаться чистейшим светом, став «сыном» оного «дня» (1Сол.5:5, 8), который не обрывается мраком», прибавляет, объясняя постоянство этого дня: «ведь его творит иное Солнце, испускающее истинный свет». Видишь, что «творить» говорится здесь по отношению к нераздельным энергиям и природным выступлениям? Ибо так происходит от солнца свет и так солнце творит день, не созидая, но действуя согласно своей природе. И он же вспоминает сказавшую: «сотворих» «человека Богом» т. е. «через посредство Бога» (Быт.4:1), и также о другом некоем говорит, что он «сотвори» «сыны и дщери» (Быт.5:4). И вот теперь ты, прилежащий букве, или скорее как бы притаившийся в засаде и ловящий неуловимое, – будешь ли ты теперь и сего называть творцом рожденных от него, или догадаешься не в словах, а в деле искать истину благочестия? А в конце главы он назвал Бога Создателем всякой добродетели, жизни и бессмертия – то есть нашей, тварной. Ведь разделив дела Божьи на безначальные и начавшиеся или, – иначе говоря, на божественные энергии и их последствия, он прибавил, что «начавшееся является и называется тем, что оно есть и как называется, из-за причастия тому, что не началось. Ибо всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели, – то есть, конечно, начавшихся, присущих нам по природе, – Бог является Творцом». Видишь безукоризненную точность священных словес блаженного Максима?

45. А если настоящее слово у нас чрезмерно растянулось, то это, во-первых, по причине законного долга перед духовными нашими отцами, не менее, если не более, непреложного, нежели та благодарность, которой обязаны дети своим природным отцам, ибо соделавший их отцами Дух, к Себе и ко Всевышнему Отцу относит и долг, и выплату нами долга. Затем, ты представляешь, насколько возвеличатся латиняне, если будет показано, что книги нашей Церкви не бесспорны, и особенно если это будет показано недавно пришедшим к нам от них и вскоре опять к ним возвратившимся? И каким бы образом этого не заметили те из наших соплеменников, кто выступает против нас по данному вопросу, – я не берусь предположить. И поэтому я, вкратце, насколько это было возможно, попутно коснувшись этого, возвращаюсь туда, откуда удалился.

46. Итак, тому, что ни нетварная благодать не тождественна сущности Божией, ни сущность абсолютно не тождественна нетварной энергии, научись и от разъяснившего златым гласом богословие. Ибо он говорит, что «благодать Духа Писание называет иногда водой, а иногда огнем, показывая, что это суть имена не сущности, но энергии: ведь не из различных же сущностей составился Дух, являющийся невидимым и единовидным». А что он сказал здесь об энергии, не имеющей ни начала, ни конца, любой дознает в точности, если исследует, где, когда и зачем Писание называет эту энергию огнем и водой. Но рассуждение об огне предложено и рассмотрено нами в адресованном Варлааму сочинении «Об обожении» «не в... человеческия премудрости словесех» (1Кор.2:4 ) , но исходя из духодвижной силы богословов. А воду изъяснил Евангелист. Ведь когда Господь сказал, что «вода, юже Аз дам ему, будет источник воды текущия в живот вечный» (Ин.4:14 ) , и в другом месте: «веруяй в Мя,... реки истекут от чрева его воды живы» (Ин.7:38 ) , то он сказал, что «сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующие во имя Его: не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен» (Ин.7:39 ) . Что же? Разве Дух Святой некогда начался, а до той поры не существовал? Отнюдь! Но он говорит, что это в апостолах Он «не у бе» . И, услышав «будет», не помышляй Духа пришедшим в бытие, ибо «будет» Он для приемлющего, как и Давид глаголет: «бысть мне Бог в прибежище» (Пс.93:22 ) . Если же вода, которую апостолы прияли в себя, нетварна и безначальна, поскольку это был Святой Дух, притом что это не была сущность Духа, но благодать, а благодать, – согласно Златоустому отцу, – это энергия, то такая энергия безначальна и нетварна, тогда как те, в которых она действует, приемлют начало этого действования. А приемлют ли они здесь и окончание или нет, и каков конец каждого из них, показывает нам история Саула и Давида: ибо первый из них пророчествовал, и в результате к пророкам не причислен; а Давида покаяние сохранило в числе пророков. Но и здесь с наглядностью геометрического построения показывается, что присущая святым божественная энергия безначальна; ведь боговдохновенные пророки получают в удел пред-ведение никоим образом не сущего, безначально являющегося достоянием одного лишь «Ведущаго вся прежде бытия их» (Дан.13:42 ) . Что же тогда: предведение – это сущность Божия, которую Господь сообщил и Давиду? Но Божие о чем-либо предведение, согласно великому Василию, безначально, но не бесконечно.

47. Видишь, во сколькие богохульства подвергают себя опасности впасть наследники Варлаама? А Варлаам придерживается того же мнения (ведь это он – тот, кто напоил их из нечистого источника злоумия), ибо оба они называют нетварного Бога не единым по природе, как Его почитаем мы, но одно в Нем называют нетварным – сущность Божию, чтобы иметь возможность сказать, что боготворящая благодать Божия есть либо сверхсущественная сущность Божия, либо тварь. Так воспринимают они предопределения, так и премудрость, святость, благость, божественность, что всё святые называют сущим по природе окрест Бога и нетварным, хотя это и относится не к сущности, но к божественной энергии. Поэтому-то они и говорят, что Бог по сущности превосходит все это, как сверхименное превосходит именуемое; и причина – обусловленное ею; и существующее абсолютно превыше причастия – причаствуемое; и сверхначальное – начала. А они каждое из перечисленного характеризуют как тварь, если только мы не станем говорить, что это сущность, и обвиняют нас в том, что мы называем все это нетварным. Итак, они «исповедуют... друг другу» (Иак.5:16 ) не одним нетварным Богом природу и то, что по природе подобает Ему, но утверждают, будто одна лишь сущность является нетварной. И, желая обмануть слушающих, он говорит, будто это Лишь перифрастически назвал Богом благодать Божию мудрый Максим и потому наименовал нетварной. А мы скажем, что если бы и так, то это было бы доказательством того, что эта благодать – из числа того, что окрест Бога, а не сущность Божия. Ведь всякая перифраза, как и само ее название свидетельствует внимательным, бывает исходя из того, что окрест (περι) самого предмета описания. А там невозможно воспринимать это как сказанное перифрастически, ибо прибавляется, что она – от Бога. Итак, поскольку существует общая и единая благодать Отца, Сына и Духа, и к тому же та, по которой совершается обожение, то перифрастически называющий Божию благодать Богом, перифрастически указывает на Познаваемого в трех ипостасях. Каким же это образом Троица от Бога? Ведь Отец – беспричинный; и Он – единственная Причина, ниоткуда не происходящая. А Варлаам посредством такого объяснения вводит и другую [причину], ибо это он первый воспользовался этой мыслью и впал в те же нелепости.

48. Если же преемники этого Варлаама опять будут настаивать на том, что один лишь Сын или Святой Дух является присно сущей от Бога благодатью, ради которой мудрый в божественном Максим и тех, кто после Христа в себе самих имел Его, по слову Павла, обитающим и живущим (Гал.2:20), назвал нетварными, то как Сам Сын в Евангелиях обещает возлюбившим Его и возлюбленным Им вместе с Отцом «приити к ним и обитель у них сотворити» (Ин.14:23 ) ? Тем не менее, если будем даже считать, что один только Сын будет обитать, но поскольку это обитание является причастием, – ведь все Исполняющий по сущности не таким же образом пребывает во святых, каким и везде, – тогда как сущность Сына является непричаствуемой, то остается [признать], что благодать все равно будет причаствуемой, то есть боготворящей энергией. Так что это ее назвал святой божественной и нетварной и присно сущей от присно Сущего.

49. Но и «пришествие везде Сущего» чем иным будет, если не явлением таинственно Открывающегося достойным? Ибо не откуда-нибудь придет вездесущая сила, и не пребудет где-либо сущая нигде. Но Его к нам пришествие и обитание (Ин.14:23) – это есть наше к Нему через откровение восшествие. А что же открывается и является? Сущность Божия? Отнюдь. Стало быть, благодать есть и энергия Духа, посредством которой Бог является и вселяется в достойных. Поэтому благодать Божию возможно перифрастически назвать покланяемым в трех ипостасях Богом, но не тогда, когда прибавляется, что ее бытие – от Бога. И благодать Сына ничто не мешает перифрастически называть Сыном, и благодать Духа – Духом. Поскольку и богословнейший из Григориев в письме к Евагрию говорит, что нам послана от Отца «некая двойная мысленная благодать Сына и Духа». Ведь, как он сам же говорит чуть выше, «этот двоякий луч Отца и до нас доносит свет истины, и с Отцом пребывает соединенным», ибо общими для Них являются Их даяния нам. А называть Сына или Святого Духа благодатью от Бога не свойственно тем, кто поклоняется Каждому из Них в особой ипостаси. Поэтому открыто говорящие это, усматривают Их только во Отце, существующем Сам по Себе, словно некие силы, имманентные Ему, а не самостоятельно существующие. Ибо если, согласно им, Отец является единственным Лицом, от Которого благодать, то Сын не будет иметь той же благодати, так, чтобы от Солнца быть Ему иным Солнцем, во всем подобным Родившему благодатью, славой, светлостью и всем тем, что созерцается окрест Него, но будет как некий луч, и Дух – как сияние, как если бы Троица состояла из великого, более великого и величайшего», как это, согласно великому богослову Григорию, прямо написано в произведениях Аполлинария.

50. А у нас в начале и речи никакой не шло о богословии, но мы лишь надлежащим образом воспользовались сказанным отцами против хулившего свет созерцания, понимая, что подобает хранить каждую часть в своих ее пределах и частным образом богословствовать и писать об откровении так, как мы прияли от отцов. А тот, кто их различие развернул до противоположных частей и таким образом противопоставил их друг другу, воспользовался одной против другой, не оставив незатронутой и другую. И, будучи обличен нами в этом на Соборе, он от стыда сам себя выказал иноземцем. А по его бегстве затем и посчитавший для себя делом чести показаться нам новым Варлаамом, как видите, впадает в толикие безумства. И вот, дабы этому уж точно ни в чем не уступать тому в злохудожестве, то поскольку, говоря правду, он не мог бы обвинять нас, он прибег ко лжи и клевете, нечто из написанного нами изъяв из контекста и различным образом исказив отъятиями, прибавлениями и перетолкованиями, говоря и делая точно то же самое, что и Варлаам, за исключением того, что тот после первого Собора обратился в бегство и более не решился наглеть, а этот с крайним бесстыдством понадеялся еще в чем-то преуспеть. Ибо когда ради него собрался и второй Собор для обсуждения тех же вопросов и порешил то же, что и первый, а он по обличении публично подвергся епитимии от божественнейшего патриарха и от заведующих мирскими делами, и от самих вселенских судей, то видевший это народ подвигнулся против него, так что и при том, что некоторые из наших просили за него, его едва оставили в покое. И вот, когда столько всего произошло в защиту истины от него, или – лучше сказать – в его защиту [от заблуждения], он, не краснея, держится тех же речей.

51. Итак, когда мы говорим, что иногда и благодать обожения называется отцами божественностью, поскольку и удостоившиеся этой благодати называются ради нее богами, – хотя она, согласно этим же самым отцам, не является ни сущностью Божией, ни ангелом, ни чем-либо из числа приемлющих благодать, ибо она есть благодать и боготворящий дар Духа, – так вот, когда мы говорим это, он, извращая, перетолковывая и лукаво похищая благочестивый смысл написанного, клевещет, будто мы почитаем двух богов или две божественности, и сам явственно отвергая голос отцов, чтобы обмануть других, выставляет нас перед ними словно личину собственного отвержения, умышленно возводя на нас эту напраслину. Разве же не слышал он собственными ушами, как мы произносили доброе исповедание, которое отцы провозгласили даже символом благочестия, как достаточное доказательство того, что мы чтим одного Бога и поклоняемся единой божественности в трех совершенных ипостасях? Но, как кажется, новые сии богословы не считают это символом истинного богопочитания.

52. Что же? Разве не знают они, что мы учим о двух природах, волях и энергиях во Христе? Так что, если одна из них в любом случае является человеческой, то другая, конечно же, будет божественной. Поэтому как же не одного мы почитаем Бога, почитая одну божественную природу, волю и энергию? Что же? Разве в иного мы Бога крестились, нежели эти новые обвинители? Мы ведь и сами крестим. Так что, либо и мы единого почитаем Бога, в Которого и крестились, и крестим по Его великой милости, либо и они не почитают единого Бога. Таким образом христианооглагольники являются обвинителями себя самих. Если бы мы это говорили, что почитаем двух богов и славим две божественности, – по одной на каждого из них, – то тогда мы бы по справедливости были ответственными за то, в чем нас обвиняют. Покуда же мы такого не говорим, то по справедливости это обвинение относится к тем, кто от себя говорит это о нас, не только как ко клевещущим, но и как к извращающим благочестивые догматы.

Но довольно сего. Подобает нашему слову вернуться к заранее установленной последовательности.

Осипов Алексей Ильич

Доктор богословия. Профессор МДА

(Из книги "Путь разума в поисках истины")

Христианское понимание мира

Христианство, отвергая и дуалистическую, и пантеистическую концепции, утверждает творение мира «из ничего»: «не из сущих», «от не сущих» (слав.; 2 Мак. 7:28), «из невидимого» (Евр. 11:3), «словом Божиим» (Евр. 11:3). Евангелист Иоанн говорит о Логосе: «Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3). Эти и многие другие места Писания, как и весь его контекст, совершенно однозначно понимаемый отцами Церкви, говорят о творении как об акте, в котором Триипостасный Бог дал реальное бытие и самой материи, и миру в целом из небытия, «не из сущих», или «из ничего».

Это «из ничего» и является одной из богословских проблем тайны творения. И дело здесь не только в том, что, по так называемому здравому смыслу, «из ничего - ничего не бывает», но и в тайне самой природы мира, которая (природа), если мыслить прямолинейно, в библейском контексте творения оказывается бессущностной, пустой, что равнозначно - призрачной, не имеющей бытия. Но против такого меонистического (от греч. mh wn - не имеющий сущности) вывода христианство как раз, решительно возражает и своим догматом Боговоплощения, и учением о всеобщем воскресении . Налицо очевидная антиномия, требующая осмысления.

Богословская интерпретация творения исходит из древне-церковного учения, особенно тщательно разработанного св. Григорием Паламой (†1359), о необходимости различения в Боге Его сущности, или природы, трансцендентной тварному миру, и Его энергий, или действий, доступных познанию человека. В этом контексте основная идея богословской модели природы мира достаточно ясно усматривается из следующего высказывания св. Григория Паламы: « Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности, но причастности не к Его природе, а к Его энергиям ».

Проф. прот. В. Зеньковский (†1962 г.), как бы комментируя это высказывание, пишет: «Божественные энергии пронизывают мир, - и через эти энергии мир держится Богом и управляется Им. Это учение св. Григория Паламы, охраняющее апофатический момент в понятии Божества и в то же время уясняющее «вездеприсутствие» Бога в мире в Божественных энергиях, не только важно для богословия, для чистоты учения о Боге, оно важно для метафизики, для понимания мира. В мире существует не только его поверхность (оболочка), измеримая и чувственно воспринимаемая, - через все в мире проходят лучи Божественных энергий и творят свое оживляющее и преображающее действие». «Сквозь все ткани мира проходят лучи Божественных энергий, не принадлежа к тварному бытию, не будучи «сотворенными», эти излучения не могут быть отождествляемы с закрытой для нас «сущностью» в Боге - без твердого признания этого различия «сущности» в Боге и Его Божественных энергий, мы ни мира не можем понять как живого целого, ни Бога понять без впадения в чистый трансцендентализм».

Известный русский религиозный мыслитель Евгений Трубецкойвысказывает, по существу, ту же мысль. Он полагает, что «предвечная София-Премудрость заключает в себе вечные идеи-первообразы всего сотворенного, всего того становящегося мира, который развертывается во времени. Стало быть, в предвечном творческом акте, Бог до начала времени видит небытие наполненным беспредельным многообразием положительных возможностей. Небытие, безотносительное в Нем от века, превращено в относительное небытие, т.е. в положительную потенцию, или возможность определенного существования... и есть то, что становится во времени».

Св. Максим Исповедник (†662 г.) писал об этом, может быть, наиболее определенно: «От века, - говорит он, - существовавшему в Нем знанию вещей Создатель, когда Ему было угодно, сообщил существенность и произвел его на свет».

Все приведенные высказывания содержат, по существу, одну и ту же мысль. Творческие Божественные энергии (идеи «предвечной Софии», Божественное слово) «сообщили существенность» (сущностность, сущность) всему тому, что само по себе есть ничто : материи, космосу, духам, включая и венец творения - человека. Тварный мир явился осуществлением Божественного знания вещей , Божественные энергии стали основой бытия «вещей», их «субстанцией». Следовательно, космос без субстантивирующей его Божественной энергии есть ничто, небытие. Бытие мира зиждется исключительно на силе, энергии Божественного слова: «И сказал Бог: да будет... И стало так!» «Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36). Таким образом, в основе мира лежит не какая-то вечная материя, но нетварная, духовная идея Бога о мире, Его энергии, и в этом смысле «Бог есть и называется природой всего сущего ».

О том, что мир при этом является не эманацией Бога (пантеизм), а Его творением, говорил, например, свт. Кирилл Александрийский (†444 г.). «Творить, - писал он, - это принадлежность деятельности, а рождать - естества. Естество же и деятельность не одно и то же, следовательно, не одно и то же рождать и творить». На паламитском языке это звучало бы так: «Творить - это принадлежность энергии, а рождать - природы. Природа (сущность) же и энергия - не одно и то же, следовательно, не одно и то же рождать и творить».

Таким образом, в данной богословской интерпретации тварный мир не является чем-то абсолютно внешним и тем более чуждым для Бога, настолько противоположным Ему, что Бог не может даже соприкасаться с ним, как это следует из дуалистического мировоззрения или, например, учения Филона Александрийского. Также мир не является и эманацией, или порождением Божественной природы (сущности), как это свойственно понимать пантеизму. Ибо в таком случае не остается, фактически, ни Бога, ни мира как различных реальностей. Мир - это и не мираж, не призрак, не «мыльный пузырь», как его понимает меонизм. По христианскому учению, мир предстает, с одной стороны, неразлучно и нераздельно соединенным со своим Творцом, поскольку является «осуществлением» Его вечных, нетварных энергий, с другой - он, как непричастный природе (сущности) Бога, не сливается с Ним, обладая своей природой и сохраняя свою идентичность.

Этот «халкидонский» принцип неслитного, неизменного, нераздельного, неразлучного единения Бога с Своим творением проходит через всю историю мира и осуществляется в ней на трех различных уровнях. Первый - творение мира, где единение с Богом по «халкидонскому» принципу находится на уровне причастности мира энергиям Бога, но не Его сущности. Второй - Боговоплощение, где по тому же принципу происходит соединение уже самих природ: Божественной и тварной человеческой во Иисусе Христе. Третий - всеобщее воскресение, новое небо и новая земля (От. 21:1), восстановление всего, когда единение Бога со всем человечеством и всем творением достигнет предельно возможной степени, когда Бог будет «все во всем» (1 Кор. 15:28).

Необходимо сделать некоторые выводы, проистекающие из такого понимания творения мира.

Первый. Это утверждение об изначальной заданности обо жения всего сотворенного и, прежде всего - человека. При этом, обожение является не чем-то внешним по отношению к тварному миру, но присущим ему по творению «семенем», степень развития которого обусловлена свободой человека. Апостол Павел пишет об этом: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих… и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:19-21).

Второй - естественность богоподобия человека. Поскольку человеку в целом «Создатель сообщил существенность », следовательно, не только душа, но и тело являются образом Создателя своего. Отсюда и всеобщее воскресение может пониматься как акт закономерный и необходимый, выражающий неизменность действий (энергий) Бога в отношении человека и всего творения.

Третий - противоестественность механистического понимания мира. Мир, по христианскому воззрению, это не мертвая движущаяся система, не бездушный механизм, не объект для экспериментов, но живой, целесообразно устроенный, прекрасный и целостный организм , соответственно требующий к себе разумного и благоговейного отношения со стороны человека.

Причины внутри нас самих, снаружи только оправдания… Ошо

Всё, что пережито, можно перешагнуть; то, что подавлено, перешагнуть невозможно. Ошо.

Величайший в мире страх - это страх перед мнениями других. В то мгновение, когда ты не боишься толпы, ты больше не овца, ты становишься львом. Великий рев раздается в твоем сердце - рев свободы. Ошо.

Когда вы думаете, что обманываете других, вы обманываете только себя. Ошо.

Какая разница, кто сильнее, кто умнее, кто красивее, кто богаче? Ведь, в конечном итоге, имеет значение только то, счастливый ли ты человек или нет? Ошо.

Женщина, влюбленная в тебя, может вдохновить тебя на такие высоты, о которых ты даже и не мечтал. И она ничего не просит взамен. Ей просто нужна любовь. А это ее естественное право. Ошо.

Учитесь больше смеяться. Смех так же свят, как и молитва. Ваш смех раскроет в вас тысячу и одну розу. Ошо.

Сделай жизнь вокруг себя красивой. И пусть каждый человек почувствует, что встреча с тобой - это дар. Ошо.

Без тебя эта Вселенная лишится какой-то поэзии, какой-то красоты: будет не хватать песни, будет не хватать ноты, будет пустой промежуток. Ошо.

Перед тем, как постучаться в нужную дверь, человек стучится в тысячи неверных дверей. Ошо.

У меня нет никакой биографии. И все что считается биографией – абсолютно бессмысленно. Когда я родился, в какой стране я родился – не имеет значения. Ошо.

Выйдите из головы и войдите в сердце. Меньше думайте и больше чувствуйте. Не привязывайтесь к мыслям, погрузитесь в ощущения… Тогда оживет и ваше сердце. Ошо

Голова всегда думает о том, как больше получить; сердце всегда чувствует, как больше дать. Ошо.

Не ждите совершенства, и не просите и не требуйте его. Любите обычных людей. Нет ничего плохого в обычных людях. Обычные люди - необычны. Каждый человек так уникален. Уважайте эту уникальность. Ошо.

Не принимайте жизнь как проблему, это мистерия потрясающей красоты. Пейте из неё, это чистое вино! Будьте полны ею! Ошо.

Падать - часть Жизни, подниматься на ноги - ее Проживание. Быть Живым - это Подарок, а быть Счастливым - это ваш ВЫБОР. Ошо.

Перестань думать, как бы получить любовь, и начинай отдавать. Отдавая, ты получаешь. Иного пути нет… Ошо

Самый бесчеловечный акт, который может совершить человек - превратить кого-либо в вещь. Ошо.

Если ты не умеешь говорить «Нет», твое «Да» тоже ничего не стоит. Ошо.

Любовь терпелива, все остальное нетерпеливо. Страсть нетерпелива; любовь терпелива. Как только вы понимаете, что терпение значит любовь, вы понимаете все. Ошо.

Чудеса происходят каждый миг. Ничего другого и не происходит. Ошо.

Страдания - результат серьезного отношения к жизни; блаженство - результат игры. Воспринимай жизнь как игру, радуйся ей. Ошо.

Умереть за кого-либо, за что-либо - самая лёгкая вещь на свете. Жить для чего-либо - самая трудная вещь. Ошо.

Когда вы больны, вызывайте врача. Но самое главное, зовите тех, кто вас любит, потому что нет лекарства более важного, чем любовь. Ошо.

Грех, это когда вы не радуетесь жизни. Ошо.

Любая заимствованная истина есть ложь. Пока она не пережита тобой самим, это никогда не истина. Ошо.

Что плохого в том, что кто-то смеется без причины? Зачем нужна причина, чтобы смеяться? Причина нужна, чтобы быть несчастным; чтобы быть счастливым, причина не нужна. Ошо.

Единственный человек на земле, которого мы в силах изменить, это мы сами Ошо.

Если не меняешься прямо сейчас, то никогда не изменишься. Не нужно бесконечных обещаний. Ты либо меняешься, либо нет, но будь честен. Ошо.

Только изредка, очень редко, ты позволяешь кому-то в себя войти. Именно это и есть любовь. Ошо.

Если вы спокойны, весь мир становится спокойным для вас. Это как отражение. Всё, чем вы являетесь, отражается полностью. Каждый становится зеркалом. Ошо.

Просто наблюдай, почему ты создаешь проблему. Решение проблемы находится в самом её начале, когда ты её только создаешь, – не создавай её! У тебя нет никаких проблем – достаточно понять только это.

Если вы можете ждать вечность, вам не нужно ждать совсем. Ошо.

Ребёнок приходит чистым, на нём ничего не написано; нет никаких указаний на то, кем он должен быть, - ему открыты все измерения. И первое, что необходимо понять: ребёнок - это не вещь, ребёнок - существо. Ошо