Тату в наказание. Кому в советской тюрьме делали наколки на лице

Такое наказание не предусматривает уголовный кодекс РФ, хотя стоило бы, чтобы все знали о содеянном. Но в этой статье речь пойдет о татуировках, сделанных людям насильно, вне зависимости от их желания. Истории о людях и их унижающих татуировках набитым в качестве мести.

"Месть Кэти"

Такую татуировку "Месть Кэти" на лбу получил заключенный от своих сокамерников, за преступление которое он совершил на свободе. Заключенный отбывал пожизненный срок за преследование, изнасилование и убийство 10-летней девочки по имени Кэти, но видно соседи по камере решили, что приговор оказался слишком мягким за это преступление и добавили от себя - тату на лоб. Чтоб не забывал, за что тот сидит. После этого инцидента пострадавшего перевели в одиночную камеру, для его же безопасности. Ведется расследование.

Шрамы в память о проведенной ночи

Однажды, проснувшись утром, Уэйн Робинсон обнаружил себя в крови и порезах, а его подруга спала рядышком как ни в чём не бывало. С испугу он собрал свои вещи и спешно уехал домой. Накануне вечером, молодые люди познакомились, они выпили спиртного и приняли перпарат "Валиум", это снотворное которые усиливает наркотическое и алкогольное действие. В итоге парень вырубился, а его любовница Доминик Фишер, вырезала ножом на его спине звезду, свое имя, и оставила многочисленные порезы на левом плече. Уэйн подал в суд на девушку и она признана виновной в преступлении.

Доминик Фишер

Уэйн Робинсон

Месть татуировщика

До конца даже не известно правда это или нет, но ходит такая легенда, что девушка татуировщика изменила ему с его давним приятелем. Девушка Райана Фиджеральда захотела сделать себе тату в виде сцены из фильма "Хроники Нарнии", но когда мастер закончил - девушка обнаружила у себя на спине тату в виде дымящегося дерьма. Девушка хотела подать в суд на своего уже бывшего парня, но порядочно выпив текилы и дешёвого вина перед сеансом, девушка подписала согласие на татуировку, где было обозначено что эскиз остается на усмотрение татуировщика.

Татуировка в качестве мести

Джейсон Татерсол встречался с девушкой, пока её любовник Стивен Джиминез сидел в тюрьме. И как только он вышел, он начал угрожать Джейсону расправой. И вот однажды накидавшись алкоголем и наркотиками, Стив, подкараулил парня, ударил его битой по голове, избил уже бессознательное тело и набил ему на лбу надпись "dog", что в переводе означает собака. Нападавший был осужден на 14 лет тюрьмы. У Джейсона нет денег чтобы свести татуировку, так как процедура дорогостоящая. Он не может из-за тату устроиться на работу, такой порочный круг.

Тату в пьяном виде

Ребята загуляли, напились алкоголя и завалились в невполне порядочную тату-студию. На утро один из парней обнаружил у себя такую вот тату. Если вы всё-таки решились на татуировку, то ни в коем случае не делайте её в пьяном виде!

Между северными территориями Индии и границей государства именуемого Мьянма , высоко в горах находится мир древней народности Нага . Увы, но этот народ исчезает, а вместе с ним исчезают и его вековые традиции. В традициях народа Нага многие тысячи лет находит своё место и татуировка, которая также уходит в небытие. Макуи Лайниу – татуировщица возрастом в 100 лет, она плачет о том, что её народ исчезает и становится лишь частью истории.

Племена народа Нага процветали до тех пор, пока в эти края не пришли завоеватели, колонизаторы и христианские миссионеры. Изоляция от внешнего мира была одним из главных факторов, который позволил этому народу сформировать достаточно развитое общество и культуру. Но всё это закончилось тогда, когда европейцы решили навести там свои порядки под предлогом спасения душ этих, тысячи лет верующих в своих богов, людей.

Сражения между войсками союзников и японской армией в ходе Второй мировой войны, а затем установленные новые границы, разделили до этого единый народ Нага на две части. Затем вплоть до наших дней государство Мьянма находилось под управлением военной хунты. В стране было попросту запрещено свободное передвижение, а о туризме речи вообще не шло. О народе Нага на некоторое время забыли, и это послужило тому, что и сейчас в тех краях можно увидеть, как жило коренное население тех мест сотни лет тому назад.

В своём ветхом жилище 100-летняя Макуи Лайниу поёт традиционную песню, которая представляет из себя поэму-плач по уходящим традициям её народа. В 1940 году её деревня отошла к территориям Мьянма, в результате вступивших в силу европейских колониальных законов, которые никоим образом не имели отношения к жизни местного населения. Затем в её деревне разместились бирманские войска – военные насильно заставляли жителей деревни говорить на чужом для них языке. Запрещали исповедовать свою языческую религию, запрещали традиционные татуировки, насильно обращая людей в Буддизм. Кстати, во время военной оккупации народные песни, подобные той, которую поёт Макуи Лайниу , были также запрещены.

«Мои татуировки – это моя гордость! Я такая красивая потому, что они есть у меня! Если вы танцуете, то танец будет много прекрасней, если у Вас есть татуировки. Украшения на ваших руках гораздо лучше смотрятся, если у Вас есть татуировки. До последних времён я никогда не снимала свои браслеты, даже когда работала на уборке риса».

«Я всю свою жизнь делаю татуировки, и очень хорошо помню какую и кому я сделала. Помню, какой именно рисунок подарила каждому. Я помню те времена, когда татуировки на лице молодых девушек делали их привлекательнее. Татуировщик у нас был очень уважаемым человеком. Когда его приглашали делать татуировки – это был всегда праздник и особенный день. Ему подносили еду и дарили другие подарки».

«Я была очень маленькая, когда мне сделали мою первую татуировку на лице. Потом я стала старше и, непосредственно перед замужеством, мне сделали татуировки на ступнях и кистях рук. Почему мне сделали татуировку на лице в совсем юном возрасте? Потому, что мои родители боялись, что какой-нибудь бирманский военный мог насильно взять меня в жёны. Старейшины нашей деревни запретили нам выходить замуж за бирманцев. Нам следовало выходить замуж только за наших соплеменников».

«Татуировка на лице – наша древняя традиция. Но оккупанты запретили нам их делать. Когда правительство издало закон, запрещающий заниматься татуировкой, мне пришлось ему подчиниться. Если находили тех, кто делал себе или кому-либо татуировки, то они несли наказание, оба».

«Сегодня мало кто хочет делать наши традиционные татуировки, тем более на лице. Я больше не обучаю этому ремеслу молодых людей, они не хотят учиться этому. Но я не сильно сожалею о таком положении вещей. У меня семь внуков и я хочу, что бы все они получили хорошее образование и больше никогда не работали в поле или на ферме».

«Когда я была маленькая, мои родители запретили мне идти в школу, они требовали, что бы я работала в деревне вместе с ними. Я и сейчас бы пошла в школу вместе с маленькими девочками! Но мне уже больше, чем 100 лет».

Тюремная татуировка в СССР могла многое рассказать о своем обладателе. Поэтому заключенные относились к нанесению наколок очень серьезно. Важным считалось не только само изображение, но и его расположение на теле.

Какие бывают татуировки?
Все тюремные наколки в зависимости от их основной функции можно разбить на 7 групп: Информационно-иерархические татуировки. Такие изображения на теле заключенного подсказывают его сокамерникам, какое положение занимает человек в тюремной иерархии, как к нему следует относиться, а также свидетельствуют о наличии или отсутствии тех или иных прав и обязанностей. Личностно-установочные наколки. Эти татуировки раскрывают некоторые моменты биографии заключенного, его характер, отношение к определенным событиям, людям или властным структурам. Сигнально-обособительные татуировки указывают на принадлежность к той или иной преступной группировке. Воровские или тюремные наколки. Благодаря им, можно легко узнать, где заключенный отбывал срок, а также учился ли в спецшколе. Профессиональные татуировки расскажут о специальности заключенного. Памятные татуировки набиваются для того, чтобы увековечить какие-либо значимые события в жизни. Эротические наколки укажут на сексуальную ориентацию заключенного.

«Нахалки»
В советской тюремной иерархии, как и в любом обществе, были как высшие, так и низшие слои. Представителей высших слоев почитали и уважали, а низших – презирали и игнорировали. Не удивительно, что находиться в самом низу было несладко, поэтому некоторые заключенные старались скрыть от сокамерников свое положение. Для того, чтобы сделать это было невозможно, таким узникам набивали информационно-иерархические или эротические татуировки, в том числе и на самом видном месте – на лице. Зачастую процесс наколки осуществлялся насильно. Сделанная насильственным способом наколка называлась «нахалка».

Например, пассивным гомосексуалистам набивали «нахалку» в виде точки (родинки) на шее или под глазом. Мушка на носу выдавала доносчика, стукача. Точка возле губ означала, что ее обладатель занимается оральным сексом с мужчинами. Родинку на подбородке кололи тем, кто был замечен в воровстве у своих же товарищей. А точка на мочке уха говорила о том, что человек никогда не держит свое слово. У так называемых «опущенных» набивали 3 точки на лбу. Стоит отметить, что одна и та же татуировка в различных частях СССР могла нести абсолютно противоположную смысловую нагрузку.

Татуировка по доброй воле
Некоторые советские заключенные, особенно те, которые стремились оказаться на самом верху тюремной иерархии, иногда набивали татуировки на лице абсолютно добровольно. Например, одно время была весьма популярна татуировка на веках с надписью «Не буди». Таким образом их обладатели преподносили себя как крайне агрессивную личность, способную на все. Поэтому подобная татуировка напоминала сокамерникам о том, что их товарища лучше лишний раз не трогать и даже не будить.

Наколка на веках являлась одной из самых сложных, так как существовала опасность ненароком повредить глаз. Поэтому под веко обычно закладывали ложку.

К числу "насильственных" татуировок, наносимых в местах лишения свободы под угрозой физической расправы и даже смерти, прежде всего следует отнести татуировки, сделанные проигравшимся в карты и не смогшим оплатить карточный долг. Как правило, это порнографические татуировки, выполненные профессиональными художниками - татуировщиками, оплатить работу которых должен опять же карточный должник. Татуировки эти относятся к числу редких, так как насильственно татуированные лица освободившись, стремятся первым делом избавиться от позорного клейма,
К другой, еще менее “почетной” группе насильственных татуировок, относятся наколки, насильственно сделанные осужденным по “грязным” статьям - за изнасилование, мужеложство, растление несовершеннолетних, а также уличенным в “неблаговидных” поступках в местах лишения свободы - стукачестве, сотрудничестве с администрацией, кражи у своих и т.п. Наносятся “насильственные” татуировки обычно на спину, реже - на ягодицы. В старых “воровских” зонах насильники и голубые могут быть татуированы на лбу, щеках, веках. Как правило, подобные татуировки можно увидеть и скопировать только в местах лишения свободы.

Татуировку “Крохобор” нанесли осужденному по статье 206 УК РФ "хулиганство" зато, что он украл у своих товарищей по несчастью несколько пачек сигарет "Север" и конфеты из тумбочки. На языке зоны такое деяние именуется "крысятничаньем" и, соответственно, спина воришки "украшается" изображением этого "подлого" животного. Такую татуировку делают зеку насильно, по решению "отрицаловки". Перед нанесением наколки "крысятника" могут избить.
“Сука ментовская из пресс-хаты” - такую татуировку нанесли сокамерники на спину зеку, который глумился над товарищами по несчастью и избивал их в камере новгородской тюрьмы. Перед тем, как сделать “суке” татуировку, зеки зверски его избили.
“Мохнарылый вор - взломщик мохнатого сейфа" татуировка, нанесенная сокамерниками насильнику, сидевшему в знаменитых питерских “Крестах”.
На зоне очень не любят преступников, сидящих по ст. 117 за изнасилование несовершеннолетних. Таких насильников избивают и “опускают”, то есть делают пассивными гомосексуалистами, или “вафлерами”. Соответствующая наколка наносится опущенному на грудь и спину.
Вариант татуировки, которой зеки “метят” насильника - педофила – “чушок-вампир”. Несмотря на отличие этой татуировки от “вафлерской”, судьба ее обладателя такая же - был избит и “обминетчин”, то есть, использовался как педераст. Зек -“чушок” не выдержал унижений и повесился в промзоне в сортире.
“Кочегар духовки” - еще недавно такая татуировка украшала ягодицы лиц, осужденных по статье 121 УК за мужеложство. Поскольку эта статья ныне отменена, “Кочегаров” нынче нет.

"Насильственные" татуировки заключенных из коллекции известного собирателя татуировок заключенных, майора МВД Данцига Сергеевича Балдаева.

Тело 21-летней Алисы Адхам покрыто татуировками, а на лице сверкает пирсинг. Сейчас уже сложно поверить в то, что ещё два года назад девушка жила в плену «золотой клетки» в Ливане — с нелюбимым мужем, за которого вышла против собственной воли. Пять лет той жизни кажутся сном, но девушка отчётливо помнит всё с начала до конца: как в 2009 году отец-ливанец увёз её от русской матери из Петербурга, как унижал Алису, насильно выдал замуж. Помнит побои мужа и свой побег на Родину. После возвращения в Россию девушка неслучайно сделала себе татуировки: в мусульманских странах это запрещено, а ливанская семья и вовсе считает их «клеймом позора». «Теперь я могу быть уверена, что никто не попытается увезти меня обратно, — говорит Алиса. — Я больше в Ливан не вернусь».

Алиса вернулась в Петербург два года назад. Фото: Из личного архива

Думала — на лето, оказалось — навсегда

Алиса Адхам родилась в семье ливанского бизнесмена и петербурженки. Родители девушки познакомились в Северной столице, куда отец Алисы приезжал по работе, и сразу же влюбились друг в друга. Союз был недолгим — вскоре после рождения Алисы её отец уехал обратно в Ливан, а девочка осталась жить с матерью. Алиса росла активным и здоровым ребёнком: занималась спортом, танцами, у неё было много друзей во дворе и в школе. Однажды, когда очередной учебный год подошёл к концу, отец девочки пригласил свою дочь провести все летние каникулы у него в гостях, в Ливане. К тому времени Алисе было 14 лет. Какой ребёнок не хочет провести лето на море — там, где тепло и светит солнце? Девочка с радостью согласилась погостить у отца и прилетела в Ливан.

В Ливане Алиса познакомилась со всей своей огромной семьёй. Только ближайших родственников у девочки оказалось больше сотни: у отца Алисы десять родных братьев и сестёр, и у каждого из них были свои большие семьи с детьми. У отца Алисы в Ливане тоже была новая семья. Гостью из России все приняли тепло и радушно. «Меня все любили, хоть и не понимали, что я говорю, — вспоминает Алиса. — С другими людьми я общалась с помощью жестов, потому что не знала их языка». Лето пролетело незаметно, легко и весело, и девочка начала собираться домой, в Петербург. За это время она успела сильно соскучиться по маме и своим друзьям. Однако уехать из Ливана в то время ей было не суждено: отец сообщил Алисе о том, что она останется здесь навсегда.

Из принцессы — в Золушку

В новой стране Алиса была совершенно одна, и защитить 14-летнего ребёнка было некому. Мать Алисы ни разу не попыталась позвонить дочери и поговорить с ней, поэтому девочке оставалось только смириться со своей участью. Сначала Алиса попыталась найти плюсы в своём новом положении: отец девочки был обеспеченным бизнесменом, тогда как в Петербурге семье приходилось экономить буквально на всём, и Алиса в своих мечтах представляла, как хороша будет её жизнь теперь. Реальность опустила девочку с небес на землю. Когда стало ясно, что Алиса уже не гостья, с ней стали обращаться совершенно по-другому.

Отец и мачеха запретили Алисе поддерживать отношения с кем бы то ни было из России. Девочке даже нельзя было переписываться с друзьями по интернету. «Мой папа сказал, что я теперь живу в мусульманской семье и должна принять ислам, — говорит Алиса. — Он считал, что только так я вырасту хорошим человеком». Общение с новыми ливанскими друзьями было тоже сведено к минимуму — Алисе разрешалось выходить из дома только вместе с братом. Девочка оказалась запертой в «золотой клетке». С появлением в семье Алисы её мачеха целиком посвятила себя уходу за детьми, а на плечи девочки-подростка свалились все обязанности по дому.

В обязанности Алисы входила ежедневная тщательная уборка квартиры и приготовление завтрака, обеда и ужина на всю большую семью. Понятно, что времени ни на что другое уже не оставалось. Отец Алисы был этому рад: он считал, что время девочки должно быть расписано по минутам. Однажды Алиса услышала, как в разговоре с мачехой он назвал дочь собственной «белой прислугой». Только тогда девочка поняла, как она на самом деле одинока в окружении многочисленной родни.

Замуж за нелюбимого

Когда Алисе было 15, отец стал приводить домой своего знакомого. Мужчины сидели, разговаривали и пили кофе. Через некоторое время отец объявил Алисе, что это её будущий муж, и через год они поженятся. Конечно, согласия девушки никто не спрашивал, ведь брак был выгоден для отца Алисы. Жених Алисе не нравился: он был вдвое старше её, девушка совсем ничего не знала о будущем супруге и побаивалась его. Чтобы Алиса привыкла к мысли о скором замужестве, отец отправлял её на прогулки с женихом — правда, только в сопровождении брата и по строгому расписанию.

Алису выдали замуж за человека вдвое старше её. Фото: Из личного архива

Через год сыграли свадьбу. 16-летняя Алиса надела свадебное платье со слезами на глазах. «Я пыталась улыбаться, — рассказывает девушка, — а внутри сгорала от отвращения. В конце свадьбы я всё-таки не выдержала и разрыдалась». О брачной ночи Алиса, которая тогда была ещё совсем ребёнком, вспоминает с ужасом. На следующее утро отец вместе с другими родственниками пришёл к зятю, чтобы поинтересоваться, на самом ли деле была невинна его дочь, и не опозорила ли она его.

На свадьбе девушка старалась улыбаться, чтобы угодить отцу. Фото: Из личного архива

С тех пор жизнь Алисы превратилась в рабство. Днём девушка сидела дома и ждала нелюбимого мужа с работы, а ночью служила ему игрушкой для сексуальных утех. Мужчина не доверял молодой жене и ревновал её: он был уверен, что девушка изменяет ему. За беспричинными домыслами последовало и рукоприкладство. Когда Алиса обратилась за помощью к родному отцу и показала ему свои синяки от побоев мужа, — тот отрезал: «Ты врёшь, как твоя мать».

«Клеймо позора»

Алиса была в отчаянье. Девушка жила, как в бреду, ничего не ела и похудела до 40 кг. Она даже начала задумываться о том, чтобы свести счёты с жизнью, как вдруг у неё в голове созрел смелый план — план побега из Ливана навсегда. «Я сказала мужу, что за пять лет очень соскучилась по маме, — вспоминает девушка. — Я попросила у него разрешения съездить к ней всего на несколько дней». Поездка в Россию стала для Алисы подарком от мужа на её 19-ый день рождения. Девушка собрала чемодан и села в самолёт, зная, что обратно она уже никогда не вернётся. Из Ливана в Петербург Алиса летела вместе с мужем, а обратно возвращался только он один. «Сразу после приземления в России я сказала ему, что никогда не любила его, — говорит Алиса. — Я знала, что на территории России он был бессилен что-либо сделать».

Сейчас Алиса чувствует себя по-настоящему свободной. Фото: Из личного архива

В этот же день в Петербурге Алиса отправилась в тату-салон и сделала себе татуировку. Дело в том, что любое тату в семье мужа считают большим грехом и «клеймом позора»: возвращать «заклеймённую» девушку никто не будет. Отец отвернулся от Алисы — для него она умерла. Муж недолго переживал развод: уже через две недели после бегства Алисы он женился снова.

В Петербурге девушка старается забыть пять лет ливанской жизни. Фото: Из личного архива

Два года Алиса живёт новой жизнью. Но пять лет, проведённых в «золотой клетке», дают о себе знать: вырвавшись на свободу, девушка сделала себе пирсинг на лице, покрыла всё тело татуировками и в настоящее время работает моделью: не боится сниматься в откровенных фотосессиях и наслаждается каждым днём. У девушки много поклонников, но замуж Алиса не торопится: натерпелась. Отношения с мамой у девушки не сложились, но девушка не винит её в том, что она так легко простилась с дочерью и даже не пыталась вернуть её домой за все пять лет. «Я рассматриваю эту историю как ценный жизненный опыт, — отмечает Алиса. — Благодаря всему этому я стала взрослой и самостоятельной. А родителей я всё равно люблю — и маму, и папу».