Спецслужбы Российской Империи [Уникальная энциклопедия] Колпакиди Александр Иванович

Инструкция по организации наружного (филерского) наблюдения, 1907 г.

Совершенно секретно

Для несения наружной наблюдательной (филерской) службы выбираются строевые запасные нижние чины, предпочтительно унтер-офицерского звания, не старше 30 лет. Преимущество, при удовлетворении условиям, изложенным в последующих §§, отдается окончившим военную службу в год поступления на филерскую службу, а также кавалеристам, разведчикам, бывшим в охотничьей команде, имеющим награды за разведку, отличную стрельбу и знаки отличия военного ордена.

Филер должен быть политически и нравственно благонадежен, твердый в своих убеждениях, честный, трезвый, смелый, ловкий, развитой, сообразительный, выносливый, терпеливый, настойчивый, осторожный, правдивый, откровенный, но не болтун, дисциплинированный, выдержанный, уживчивый, серьезно и сознательно относящийся к делу и принятым на себя обязанностям; крепкого здоровья, в особенности с крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, такою внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяться из толпы и устраняла бы запоминание его наблюдаемыми.

Филерами не могут быть лица польской и еврейской национальности.

Вновь поступившему филеру должно быть разъяснено:

О том, что такое Государственное преступление.

Что такое революционер.

Как и какими средствами революционные деятели достигают своих целей.

Несостоятельность учений революционных партий.

Задачи филерского наблюдения и связь его с внутренней агентурой.

Серьезность принятых филером на себя обязанностей и необходимость безусловно-правдивого отношения к службе вообще, а к даваемым сведениям в особенности.

Вред от утайки, преувеличивания и вообще ложных показаний, причем ему должно быть указано, что только совокупность безусловно точно передаваемых им сведений ведет к успеху наблюдения, тогда как искажение истины в докладах и в особенности стремление скрыть неудачи в его работе наводят на ложный след и лишают филера наверное возможности отличиться.

Когда молодых филеров наберется несколько, то желательно попросить в Отделение священника и привести их к присяге на верность службе.

Принимать филеров нужно с большой осторожностью, и, в случаях сомнений, надлежит новичка испытать, для чего выдержать его при Отделении недели две без поручений по наблюдению, стараясь за это время изучить его характер, на основании данных общения его с другими служащими. Бывает, что филер, при всех своих достоинствах, обладает также чрезмерной нежностью к семье или непростительной слабостью к женщинам, – эти качества с филерской службой несовместимы и вредно отражаются на службе.

Филеру в первый же день службы должно быть внушено, что все, что он слышал в Отделении, составляет служебную тайну и ни в коем случае не может быть известно кому бы то ни было.

Во время испытания новичка нужно посылать для деятельного изучения города. Он должен знать части города, улицы, площади, полицейские участки, проходные дворы, трактиры, пивные, общественные сады, скверы, сколько последние имеют входов, выходов; отход и приход поездов, пути трамвая, конки, места стоянки извозчиков, таксу последних, учебные заведения, государственные и частные учреждения, время занятий в таковых; фабрики, заводы, время начала и окончания в последних работы; формы чиновников, служащих в различных учреждениях и заведениях, техников, учащихся.

Полученные филером в этой области познания он должен представлять ежедневно в письменном виде заведующему наблюдением. По этим письменным ответам можно судить до некоторой степени о пригодности его к филерской службе.

При удостоверении в наличности требуемых от филера качеств можно его посылать и в наблюдение за своими служащими, показав ему некоторые приемы наблюдения; в дальнейшем можно уже будет переходить на настоящее наблюдение, для чего назначать новичка в помощь к старому, опытному филеру, который дает ему соответствующие практические указания и поправляет его ошибки. До этого же о служебных приемах, составляющих тайну, говорить не следует.

Так как филер полезен для службы только тогда, когда его мало знают в лицо и не знают его профессии, то филер должен держать себя конспиративно, избегать знакомства, в особенности в месте его квартирования, чтобы там не знали, что он служит в Охранном отделении. Отнюдь никому не следует говорить о приемах филерской службы, и каждому филеру должно быть внушено, что чем меньше посторонние знают приемы филерской службы, тем успешнее розыск. Квартиру следует избирать в таком доме, где нет учащейся молодежи. Если филер живет одиноко, то комнату подыскивает в таком семействе, где меньше интересовались бы его службой и поздним возвращением домой. Род занятий нужно указать такой, при котором можно поздно возвращаться домой (служба на железной дороге, в товарной конторе, трамвае, гостинице и т. п.), дав филеру возможность иметь у себя дома и некоторые доказательства этого рода занятий.

Одеваться филер должен, согласуясь с условиями службы; обыкновенно же так, как одеваются в данной местности жители среднего достатка, не выделяясь своим костюмом вообще и отдельными его частями (шапка, пальто, ботинки и пр.) в частности из общей массы жителей.

Филеры ни под каким условием не должны знать лиц, состоящих секретными сотрудниками, и – наоборот.

Наружное наблюдение устанавливается за известной личностью с целью выяснения ее деятельности, связей (знакомства) и сношений. Вследствие этого недостаточно «водить» одно данное лицо, а надлежит выяснять лиц, с которыми оно видится и чьи квартиры посещает, а также и связи последних.

Дабы приобрести навык быстро (с первого же взгляда) запоминать наблюдаемого, филер должен пользоваться всяким удобным случаем для практики в запоминании на лицах не наблюдаемых. Посмотрев на таковое, филер, отвернувшись в другую сторону или закрыв на минуту глаза, должен представить себе все приметы этого лица и проверить, таким ли является лицо в действительности.

Приметы должны быть замечаемы в следующем порядке: лета, рост, телосложение, лицо (глаза, нос, уши, рот, лоб), растительность на голове и проч., цвет и длина волос, особенности в одежде, походке или манерах.

Примечание. При описании цвета волос рекомендуется не употреблять мало понятных для филеров и не точно определяющих цвет выражений: «брюнет», «шатен», «блондин», а определять цвет так: 1) черный («брюнет»), 2) темный («шатен»), темно-русый («блондин»), светло-русый, седой. Рыжие цвета: темно-рыжий, рыжий, светло-рыжий.

Для более точного определения цвета волос филерам должно показать примеры на живых лицах.

При сообщении сведений о каждом наблюдаемом в самом начале должно указывать, где он живет, если же в адресе нет уверенности, то писать: «по предположению в доме № ____по____улице». Если местожительство не установлено, то писать: «местожительство не установлено».

При посещении наблюдаемыми домов следует точно указывать, помимо улиц, еще номер владения и фамилию владельца, если нет № , а равно, по возможности, и квартиру (ход, этаж, флигель, окна, балкон и т. п.).

Если в одном доме наблюдаемые посещают два или несколько разных помещений, то надлежит каждый раз указывать, куда именно они ходят.

Каждому лицу, вошедшему в наблюдение, дается кличка, как равно и лицам, кои, по мнению филеров, будут представляться интересными или часто встречаться ими по наблюдению.

Кличку должно давать краткую (из одного слова). Она должна характеризовать внешность наблюдаемого или выражать собою впечатление, которое производит данное лицо.

Кличка должна быть такая, чтобы по ней можно было судить, относится она к мужчине или женщине.

Не следует давать одинаковых кличек нескольким лицам. Каждый наблюдаемый должен иметь одну кличку, данную ему впервые, когда его узнали.

Упоминая новое лицо под кличкой, должно в вечерней рапортичке сообщать подробно, когда, как и где оно появилось, описать его приметы, а также кто из филеров его лучше знает (например: минский мещанин Лейба Ицков Фридман (кличка «Худой»), проживающий в доме № 29, квартира 3 по Златоустовской улице. 20 сентября «Худой» вышел из дому в 91/2 часов утра и направился на Спасскую улицу в д. № 26 (по предположению в квар. 5), откуда вышел с неизвестным, по виду рабочим (лет 20–23, среднего роста, плотного телосложения, рябой, русый, с маленькими рыжеватыми усиками, без бороды, коротко остриженный, одет в сероватый пиджак, такие же брюки, высокие сапоги, черная фуражка: при походке прихрамывает на левую ногу), коему дана кличка «Хромой». Наблюдаемый вместе с «Хромым» сели в вагон трамвая и поехали к Гостиному двору, где зашли в писчебумажный магазин Петрова и т. д. Подписи: Фролов, Сидоров, Зорин).

Определенное число филеров, назначенных для наблюдения за определенной личностью или домом, называется наблюдательным постом.

На каждый наблюдательный пост назначается не менее 2 филеров, причем один посильнее, другой послабее.

Необходимо менять филеров при назначении на посты, с тою целью, чтобы, во-первых, наблюдаемые не замечали одних и тех же наблюдающих за ними филеров, и, во-вторых, чтобы все филеры ознакомились со всей наблюдаемой группой и имели бы понятие о важности того или другого лица в наблюдении. Последнее важно для того, чтобы стоящие на посту филеры, видя серьезного наблюдаемого без наблюдения, следовательно утерянного, могли оставить свой пост, как менее важный, и взять его в наблюдение для передачи потерявшим филерам. Дабы не оставлять свой пост без наблюдения, можно отделиться только одному. Знать всех наблюдаемых нужно также и для того, чтобы своевременно скрыть себя от случайно проходящего одного из наблюдаемых, так как он может невольно обратить внимание на стоящих филеров, а последним, может быть, завтра же придется за ним наблюдать.

Филеру, назначенному на пост, указывается место, откуда нужно взять наблюдаемое лицо, описываются приметы последнего, дается (если есть) фотографическая карточка; сообщается, если известно, время выхода или прихода; вообще дается вся сумма имеющихся данных, по которым можно узнать лицо, подлежащее наблюдению.

Во избежание провалов и вообще для конспиративного наблюдения рекомендуется иногда одевать филеров посыльными, торговцами, газетчиками, солдатами, сторожами, дворниками и т. п., смотря по местности и надобности.

На пост филер должен прийти не более как за час до известного времени выхода наблюдаемого; если же время неизвестно, то нужно быть на посту ко времени начала общего движения в данной местности.

При осуществлении наблюдения необходимо действовать так, чтобы не обратить на себя внимания, не ходить заметно тихо и на одном месте в течение продолжительного времени не оставаться.

В ожидании выхода наблюдаемого лица филер становится на таком расстоянии от места выхода, чтобы только видеть последний (на сколько хватает зрения) с тем, чтобы по выходе безошибочно определить по приметам данное для наблюдения лицо.

Позиция филера должна быть по возможности закрыта, т. е. чтобы филер не бросался в глаза наблюдаемому лицу. Для этого нужно применяться к местности, пользуясь для прикрытия калитками, углублениями в воротах, бульварами, скверами, парадными ходами, общественными и публичными зданиями и т. п. Удобными местами прикрытия являются находящиеся по близости трактир или чайная, пивная, кофейная и т. п. Заведения, где, усевшись у окна, из которого видно место выхода, можно спокойно ожидать наблюдаемого.

Во время стоянки на посту, в ожидании выхода наблюдаемого, филеры становятся таким образом, чтобы один был к месту выхода лицом, а другой – спиной: при этом они стараются по возможности изобразить из себя лиц очень занятых деловым разговором, обращая в то же время внимание на окружающее; один из филеров смотрит к месту выхода, а другой отдыхает глазами. Если нельзя стоять, то филер фланирует около места жительства наблюдаемого таким образом, чтобы как можно меньше оставалось места без присмотра, останавливаясь в пути под различными благовидными предлогами: рассматривая витрины, разговаривая с извозчиками, лавочниками, женщинами и проч. В случае совершенно неудобной стоянки и невозможности фланировать надлежит занять концы улицы и брать наблюдаемого по пути.

При выходе наблюдаемого филер должен держать себя спокойно, не теряться, не срываться с места. Если наблюдаемый еще не увидел наблюдающего за ним филера, то последнему лучше укрыться, но если наблюдаемый заметил, то лучше оставаться, не изменяя положения, и трогаться лишь тогда, когда наблюдаемый далеко отойдет или завернет за угол.

Заметив выход наблюдаемого и его направление в их сторону, филеры должны быстро сообразить, по условиям местности, как избежать встречи с наблюдаемым: последнее необходимо достигнуть всеми способами, но без суеты и торопливости. Для этого филеры, зная проходные дворы, лавочку, калитку, скрываются туда и, давши время пройти мимо них наблюдаемому, следуют за ним по одной с ним стороне или по противоположной, что зависит от условий местности.

Следуя за наблюдаемым, филер должен изучить его походку, характерные движения, обращает внимание на то, как наблюдаемый держит голову, руки, как ступает ногами и проч. Чтобы посмотреть в лицо наблюдаемого, нужно пользоваться людными улицами, базарами, перекрестками улиц, трамваем, конкой и проч., так как в этих местах можно видеть лицо наблюдаемого незаметно для последнего. На глухих улицах и переулках совершенно нельзя смотреть в лицо наблюдаемому.

Если встреча наблюдаемого с филерами неизбежна, то не следует ни в каком случае встречаться взорами (не показывать своих глаз), так как глаза легче всего запоминаются.

Дистанция, которую нужно держать при следовании за наблюдаемым, зависит от многих причин. Например, если улица прямая, длинная, мало оживленная, филеры держатся сзади на таком расстоянии, чтобы только видеть наблюдаемого. При следовании по оживленной улице дистанция сокращается; в толпе же нужно держаться близко.

Если наблюдаемый начинает оглядываться, то филер должен определить, почему именно он начал оглядываться: потому ли, что намеревается посетить какое-либо конспиративное место и боится, чтобы его не заметили, или потому, что сам заметил наблюдение. В первом случае нужно продолжать наблюдение с большей осторожностью (если место позволяет, то в обход или в объезд), если же есть основание предполагать, что наблюдаемый может заметить даже осторожное наблюдение, то лучше прекратить таковое. Если есть основание предполагать, что серьезный наблюдаемый может уехать из города, то нужно обеспечить железнодорожный вокзал.

Если наблюдаемый вообще очень «строг» (оглядывается, конспирирует), то нужно чаще меняться филерам и вообще вести наблюдение осторожней.

Проведя наблюдаемого в дом, филер должен обследовать дом, т. е. узнать, не проходной ли он, и если проходной, то обеспечить все выходы. Проходные дворы в городе, где филер имеет постоянное жительство, он должен знать все наизусть.

Все места, куда заходил наблюдаемый, нужно твердо запоминать и при первом удобном случае записывать: время пребывания, прихода и выхода, улицу, № дома, парадное; если на последнем есть карточка, то запомнить ее и записать.

Если дом угловой, надлежит обязательно указать, под какими №№ он значится с обеих улиц и с какой улицы существует вход в таковой дом.

В сведениях не следует писать: «пошел к такому-то», а «пошел в дом такой-то, к такому-то».

В сведениях должно указывать на те места, где наблюдаемые бывают по частным надобностям (обед, занятия, родственники и т. п.), если это уже ранее выяснено.

При посещении наблюдаемыми магазинов и мастерских следует обязательно указывать фамилию владельцев их и улицы, на которых эти заведения находятся.

При посещении наблюдаемым какого-либо дома желательно установить квартиру, в которую он зашел, что сразу удается сравнительно редко, поэтому на первых порах филер ограничивается тем, что узнает, какие №№ квартир в том парадном, куда зашел наблюдаемый, и кто там живет (по дверным карточкам); при дальнейшем наблюдении, можно иногда зайти несколько вперед наблюдаемого и пройти на самый верхний этаж, и, когда наблюдаемый войдет, то, спускаясь, заметить квартиру, в которую он зашел. С тою же целью можно заранее приготовить филера, одетого посыльным, или одному из филеров где-нибудь по близости снять пальто, шапку, даже сюртук, выпустив цветную рубаху на выпуск, и зайти в парадное, как бы здесь живущему человеку.

Если наблюдаемый завернул за угол, нужно ускорить шаги, дабы видеть, как бы за углом наблюдаемый не зашел куда-либо. Если наблюдаемый будет утерян за углом, то, значит, он зашел в место, находящееся недалеко от угла. Рассчитав по времени место, куда мог приблизительно зайти наблюдаемый, нужно вновь избрать место стоянки и стать так, чтобы видно было несколько парадных выходов и ворот.

В местностях, недоступных для стоянки пеших филеров (где они очень заметны), а также к наиболее важным наблюдаемым для успешности наблюдения назначается конное наблюдение через филера, переодетого извозчиком.

В извозчики избирается филер более находчивый, знакомый с управлением лошадью, а также с правилами езды извозчиков. Если такового в Отделении нет, то нужно его подготовить (без наблюдения). Без выучки в наблюдение пускать нельзя, так как неумелый извозчик быстро «провалится». Филер-извозчик по внешности, костюму, равно как и его экипаж, ничем не должен отличаться от извозчиков профессионалов или кучеров собственных экипажей, если употребляется последний. Извозчику-филеру нужно всегда помнить, что по внешности он прежде всего извозчик, а потому он должен исполнять беспрекословно требования полиции, не вступая ни в какие пререкания. Если требование чина полиции приносит вред наблюдению, то оно все равно должно быть выполнено, а потом незаметно от других извозчиков филеру нужно переговорить с чином полиции или старшим над ним, сказав ему, кто он есть в действительности. Если этих переговоров можно избежать, не нанося особого ущерба делу, то последнее предпочтительнее.

При появлении среди других извозчиков извозчику-филеру нужно прежде всего бояться «провала», так как появление нового извозчика сразу заинтересует его коллег; поэтому с посторонними извозчиками надлежит поменьше разговаривать. Появление извозчика вне места обычной их стоянки обращает внимание дворников и сторожей, которые обыкновенно гонят их, чтобы не «гадили лошади». В этом случае продолжительность стоянки филера-извозчика на одном месте зависит всецело от находчивости филера. Он всегда должен быть готовым к ответам и быстро схватывать тип дворника. Судя по типу дворника, извозчик одному говорит, что выжидает доктора, приехавшего к больному, другому «по секрету» сообщает, что ожидает «барина», который находится у чужой жены и для поездок по этому делу всегда берет его, или рассказывает басню про такую же барыню, третьему предлагает угостить «по-хорошему», чтобы не гнал с «выгодного» места и т. п.; все это зависит от находчивости извозчика. На вопросы публики филер-извозчик отвечает: «Занят». Возить наблюдаемого, во избежание провала, не считается удобным, но иногда, вечером, или в дождливую погоду, или близко к ликвидации, или, если нет другого извозчика и филеру неудобно сказать, что он «занят», это делается, но извозчик торгуется с наблюдаемым так же, как со всяким пассажиром.

Обязанности филера-извозчика те же, что и пешего. Он также должен выбрать позицию и оттуда наблюдать выход наблюдаемого. Пешие же, назначенные в помощь конному, обыкновенно скрываются в ближайшем прикрытии (трактир, чайная), расположение которого извозчик должен знать. По выходе наблюдаемого извозчик, незаметно для наблюдаемого и посторонних, трогается с места, сажает пеших филеров, если они на улице, с такими же приемами, как обыкновенных седоков, и едет за наблюдаемым, если тот также поехал на извозчике; или идет один, а пешие ведут пешком извозчика, если наблюдаемый идет пешком. Если пешие находятся в трактире, то извозчик, заметив направление наблюдаемого, быстро дает знать пешим посредством условного между ними сигнала, если они сидят у окна; или входит во внутрь трактира и говорит пешим что-нибудь вроде следующего: «Что же, господа, деньги давайте, или поедем?» Пешие спокойно, но быстро выходят, садятся на извозчика, и последний догоняет наблюдаемого. Если наблюдаемый идет пешком, то пешие оставляют извозчика и следуют обыкновенным порядком за наблюдаемым непосредственно или за извозчиком, а последний ведет уже наблюдаемого, следуя тихо за ним. При приближении к углам извозчик подъезжает ближе, дабы, при повороте за угол, видеть, куда зайдет наблюдаемый. Вообще извозчик может держаться ближе к наблюдаемому, что и делает там, где этого нельзя пешим.

Когда наблюдаемый поехал на извозчике, пешие филеры должны также брать извозчика (хотя бы и не филера) и ехать за наблюдаемым. Извозчику нужно только указать – куда ехать. Заметив, что наблюдаемый оставил извозчика и зашел в дом или пошел дальше пешком, нужно также оставить извозчика, свернув для этого за первый попавшийся угол, для того, чтобы наблюдаемый не заметил, что ехавшие сзади его также оставили извозчика. После этого, рассчитав извозчика подальше от места стоянки, надлежит продолжать наблюдение пешком. Иногда (например, когда близко нет угла), дабы не упустить наблюдаемого из виду, один из филеров оставляет извозчика на ходу и занимает позицию, а другой едет для расчета дальше и затем возвращается. Необходимо всегда запоминать и записывать № извозчика, на котором едет наблюдаемый, дабы, в случае утери, можно было навести справку у извозчика – куда он возил пассажира. Если наблюдаемый часто ездит на извозчиках и представляет интерес, полезнее назначать за ним своего филера-извозчика.

Если наблюдаемый садится в трамвай или конку, то филер может также сесть с ним, но должен обратить внимание на то, не наблюдает ли наблюдаемый за тем, кто после него садится и слезает. Если наблюдаемый обращает на это внимание, то в следующий раз садиться в трамвай не следует, а нужно ехать на извозчике. Так как извозчик не всегда успевает за трамваем и поэтому можно потерять наблюдаемого, то одному из филеров можно сесть на извозчика, а другому в трамвай.

Если наблюдаемый отправился в театр, сад и т. п. места, то одному из филеров следует отправиться за наблюдаемым, а другому остаться оберегать выход, на случай если филер, вошедший внутрь, утеряет там наблюдаемого. Нужно иметь в виду, что наблюдаемые вообще редко заходят в увеселительные места для развлечения, а в большинстве случаев они пользуются этими местами для конспиративных свиданий; а потому, если в театре наблюдаемый с кем-либо виделся, имея продолжительный разговор, или избирал для разговора укромные места, и вообще, судя по конспиративным приемам, имел деловое свидание, то лицо, видевшееся с наблюдаемым, по выходе следует брать под наблюдение для установки.

Находясь в театре, филер ведет наблюдение так же, как и на улице, и также старается не встречаться с наблюдаемым лицом к лицу.

Если нет возможности быть в одном отделении с наблюдаемым (партер, балкон, галерея), то филеру надлежит поместиться так, чтобы все-таки видеть наблюдаемого. Надлежит также заметить вешалку, на которой оставил наблюдаемый пальто.

Если филер почему-либо найдет неудобным для себя дальнейшее пребывание в театре, то, заметив хорошо приметы лица, с которым виделся наблюдаемый, выходит наружу, присоединяется к своему товарищу, и они вместе ожидают выходов наблюдаемых.

При входе наблюдаемого в трактир или другое подобное заведение, нужно проникнуть туда и посмотреть, что делает там наблюдаемый. При этом нужно держаться очень осторожно: войти вместе с другими посетителями и под их прикрытием быстро сообразить расположение помещения, дабы занять удобный пункт для наблюдения и, заняв таковой, наблюдать. Если заметно, что наблюдаемый зашел не на свиданье с кем-нибудь, а просто поесть, напиться чаю и пр., то тогда лучше всего поскорее уйти из трактира, если же заметно, что наблюдаемый кого-то ждет, то непременно нужно ожидать (заказав себе что-либо в трактире), кто к нему явится, и затем, если пункт для наблюдения удобный, можно ожидать его выхода там же; если же почему-либо наблюдать неудобно, то выйти на улицу и ожидать там. Если наблюдаемых несколько и они выйдут порознь, то один из филеров ведет первого, а другой остается в ожидании выхода второго и ведет его.

Если филеры осуществляют наблюдение, сидя в пивной, трактире и проч., то должны садиться у окна таким образом, чтобы видно было, когда войдет или выйдет наблюдаемый. Деньги за пиво, чай и т. п. должны быть всегда наготове. Разговоров с посторонними нужно избегать. Заметив наблюдаемого, нужно спокойно кончить чаепитие, спокойно встать и также спокойно выйти. Если наблюдаемый сам находится в трактире, чайной и проч., то особенно важно не срываться с места вслед за ним. Не говорить вслух фраз, относящихся к наблюдению, вроде следующих: «Вышел – пойдем». Собираясь уходить, нужно спокойно сказать: «Не пора ли?» «Пойдем», чтобы и окружающая публика не имела ни малейшего подозрения, что филеры за кем-нибудь наблюдают.

При встрече наблюдаемого с другими лицами нужно запоминать их приметы (лицо, костюм), обращать внимание на характер встречи (условный, случайный, сердечный, товарищеский, формальный и пр.), продолжительность разговора, передачу чего-либо и проч.

И все это потом записать, а также записать, в какой час встретились, в каком месте, сколько времени говорили.

Если при наблюдении за одним лицом будет замечено свидание его с несколькими при конспиративной обстановке (в трактире, саду, сквере и т. п.) или сходка, то в этом случае один из филеров должен немедленно дать знать в Отделение, которое распорядится послать подкрепление, для чего, в случае недостатка филеров, последние снимаются с менее важных постов. Присутствовавшие на свидании или сходке устанавливаются; т. е. их нужно водить до того места, где они, по признакам, живут (нужно «положить» наблюдаемого). Признаками возвращения домой могут служить: уверенная походка, вход в парадное без звонка, своим ключом, выход на балкон, к окну, одетым по-домашнему, зажигание огня в темной квартире, выход за покупкой съестных припасов и т. п. Если же подобных признаков нет, то иногда можно, под благовидным предлогом, завести осторожный разговор с дворником или прислугой и навести у них в разговоре справки. (Не доктор ли возвратился?. Кажется, акушерка пришла? А, вот, наконец, и сапожник пришел... и т. п.).

При наблюдении за домом, куда зашел наблюдаемый, филер должен обращать внимание на то, нет ли около дома патруля, не проходят ли туда через короткие промежутки времени лица, знакомые наблюдению, или вообще подозрительные, которые ищут дом, не заходят в него сразу, а сначала проходят мимо, оглядываются и проч. Такое поведение заходящих указывает, что в означенном доме происходит сходка, о чем филер должен немедленно дать знать в Отделение.

Если филеру нельзя оставить пост, а нужно дать знать о чем-нибудь в Отделение (сходка, необходимость увеличить наблюдательные силы и проч.), то он пишет записку заведующему наблюдением и посылает ее с посыльным или извозчиком в Отделение, запоминая № извозчика или посыльного. Записку надлежит писать условно. («В таком-то доме гости ждут Вас», «Пришлите столько-то приказчиков туда-то», «Мы ждем Вас с товарищами там-то» и т. п.).

Если при наблюдении за конспиративным свиданием или сходкой число наблюдаемых будет больше, чем число филеров, несмотря на присланное подкрепление, то под наблюдение, для установки, берутся наиболее серьезные, преимущество отдается более пожилым и тем, которые при выходе конспирируют, т. е. оглядываются, прячут лицо и т. п., или тем, которые имеют при себе какую-нибудь подозрительную ношу.

Если несколько наблюдаемых приведены в одно место и вследствие этого произошло в данном месте скопление филеров, то последние не должны группироваться, а должны немедленно же распределить роли и оставить необходимый пост; остальные удаляются в ближайшее укрытое место (пивную, чайную и т. п.), где ожидают сигнала о выходе.

Если оставшимся на посту неудобно зайти в трактир, чтобы предупредить о выходе наблюдаемых, то можно филерам, сидящим у окна трактира, показать условный сигнал, например, пальцы, число коих означает выход первого, второго и т. д. наблюдаемых; по этому сигналу подлежащий филер выходит и ведет своего наблюдаемого.

Находясь в продолжительном наблюдении у дома, где живет наблюдаемый, филер должен изучать живущих в наблюдаемом доме, чтобы отличать живущих от случайно приходящих, и интересующую личность взять под наблюдение.

Наблюдение за местами, где предполагается, что имеется лаборатория, типография, склад оружия и т. п., ведется с крайней осторожностью. В таких случаях обыкновенное пешее наблюдение часто ведет к провалу, а потому нужно наблюдать или из квартиры (снимается напротив или по близости квартира), или ставить конное наблюдение, если есть близко извозчики, или же, если на боковой улице, то переодетым торговцем, посыльным и проч., в помощь которым даются пешие филеры. Последние не становятся близко около наблюдаемого дома, а загораживают выходы из улиц и берут наблюдаемых по пути, ведут с большой осторожностью, остерегаясь малейшего провала. При возвращении таких наблюдаемых домой нужно идти как можно дальше от наблюдаемого. Входить во двор или дом, для установки квартиры, можно только в бойких дворах и очень больших домах.

Если приходится арестовать наблюдаемого на улице, то филеры должны «отвести» наблюдаемого подальше от его квартиры и указать наблюдаемого чину полиции, для ареста. Если наблюдаемый идет по направлению к полицейскому участку, то лучше «подвести» его ближе к последнему.

В случае потери наблюдаемого филеры должны возвратиться к месту жительства наблюдаемого и ожидать вторичного его выхода или возвращения, а также установить наблюдение в местах наиболее частых его посещений.

Вечером, на общем собрании в Отделении, филеры обмениваются приметами новых лиц, вошедших в отчетный день в сферу наблюдения, и этим путем удостоверяются, не было ли данное лицо в этот же день в сфере наблюдения другого поста; в то же время сообщается о новых местах, посещаемых наблюдаемыми, дабы общими силами наметить квартиру, которую посещает наблюдаемый. Дома, посещаемые наблюдаемыми, в тот же день отмечаются заведующим наблюдением или самими филерами на «дуге домов», имеющейся в Отделении (на красном листе дома ставится штемпель: например, «Наблюдение Март»), и одновременно наводятся справки (на листе посещенного дома), имеющиеся о нем в Отделении.

Если филер находится на службе на вокзале или пристани для наблюдения за приходящими и отходящими поездами и пароходами, то он должен приходить за 1 час до отхода поезда и за 15 минут до прихода, чтобы иметь возможность оглядеться в публике.

Если наблюдаемый явился на вокзал или пароходную пристань и имеет там свидание с отъезжающим пассажиром и, может быть, что-нибудь ему передает, то надлежит немедленно дать знать об этом (по телефону или лично) в Отделение и спросить, нужно ли ехать за этим пассажиром.

Относительно сопровождения наблюдаемых при выездах из города нужно заранее дать указания филерам, дабы они имели возможность всегда ехать с наблюдаемым, так как последние весьма часто являются для отъезда в момент отхода поезда.

На случай отъезда наблюдаемых должно иметь на вокзале у состоящих при вокзале филеров аванс, из которого отъезжающие филеры берут себе на дорогу. Этот же аванс может храниться в жандармской канцелярии на вокзале, или же иметься у филеров (рублей по 25 на каждого), которые наблюдают за лицами, подлежащими сопровождению при выездах.

Если наблюдаемый намеревается брать билет, то нужно постараться стать непосредственно за ним, чтобы узнать, куда он берет билет, если же это не удается, то заблаговременно предупредить жандармского унтер-офицера, который может всегда узнать, куда наблюдаемый берет билет. Если не удалось узнать у жандармского унтер-офицера, то попробовать узнать у носильщика, который прислуживает наблюдаемому. На больших вокзалах можно узнать по кассе, какой взял билет наблюдаемый: пригородный или дальний. Если не удалось узнать, куда взял билет наблюдаемый, то филер берет билет до первой большой станции. В пути филер старается узнать, куда взят билет у наблюдаемого. Это можно узнать путем наблюдения за кондуктором, контролером, которые при поверке билетов имеют обыкновение говорить вслух конечную станцию пассажира. Спрашивать кондукторов и контролеров нужно избегать, так как они могут сообщить наблюдаемому; во всяком случае, спрашивать нужно под благовидным предлогом. Если наблюдаемый держится спокойно, то филеру можно поместиться в одном с ним вагоне (в другом отделении), заняв верхнее место, откуда и следить за наблюдаемым. Установку места следования наблюдаемого надлежит делать весьма осторожно и, в случае неудачи, брать билет до следующей узловой станции.

В пути один филер всегда бодрствует, другой отдыхает. При приближении к каждой остановке необходимо посмотреть, не приготовляется ли наблюдаемый к оставлению поезда.

В случае неуказания, что за наблюдаемым надлежит следить и после его выбытия из города, наблюдение должно производиться только в сем последнем. Если, однако, есть агентурные сведения о том, что выезд делается с нелегальными целями (съезд, серьезное конспиративное поручение и проч.), надлежит продолжать за ним наблюдение и по выбытии его из города. При этом филеры передают наблюдаемого для дальнейшей за ним проследки тотчас по прибытии в район первого же по пути Охранного пункта, Охранного Отделения или Жандармского Управления филерам сих Отделений или Управлений. О выбытии наблюдаемого делается предупреждение условной телеграммой для организации встречи.

В случаях переездов лиц, состоящих под наблюдением, в район другого Отделения, наблюдение передается местным филерам, о чем филер, начавший наблюдение, докладывает Начальнику местного Отделения. Если же лицо прибыло в местность, где Охранного Отделения или филерских отрядов не имеется, то наблюдение за ним продолжается прежними филерами, причем старшему из них вменяется в обязанность явиться к подлежащему Жандармскому Начальству, если таковое в данной местности имеется, и доложить о цели прибытия.

При неожиданном, внезапном выезде с наблюдаемым филеры обязаны при первой же возможности телеграфировать своему Заведующему наблюдением условным языком о том, каким поездом они следуют, кого сопровождают, куда направляются, а также указать станцию (узловую), куда можно послать ему телеграмму «до востребования» если потребуется дать какие-либо распоряжения относительно наблюдаемого. Если место следования наблюдаемого известно филерам, то они телеграфируют, кроме того, Заведующему наблюдением соответствующего Охранного Отделения, сообщая иносказательно, сколько наблюдаемых едет, каким поездом, кто именно сопровождает. Если после этого наблюдаемый изберет почему-либо иное направление или пересядет в другой поезд, филер о происшедших переменах дополнительно и своевременно телеграфирует в пункт встречи, во избежание напрасного там ожидания.

Если расстояние между местом следования и пунктом направления слишком кратко, то извещение о необходимости встречи должно делаться срочно телеграммой, дабы было время для необходимых распоряжений.

Если наблюдаемый направится с какой-либо железнодорожной станции лошадьми в имение или деревню, то в большинстве случаев ехать за наблюдаемым не представляется возможным. В этом случае нужно заметить № извозчика, нанятого наблюдаемым, а если нет № , то спросить других извозчиков, как зовут того, который повез наблюдаемого. Наняв после этого извозчика, в разговоре спросить его, куда он отвез седока.

При прибытии филеров и наблюдаемого из места постоянного жительства в другой город филеры немедленно сдают свои вещи (если таковые имеются) на хранение носильщику и продолжают вести наблюдение.

В это время наблюдение нужно вести особенно энергично, дабы не упустить наблюдаемого, и беспрерывно до тех пор, пока не явится возможность определить, где именно поселился наблюдаемый.

Если представится возможным, то филерам полезно занять квартиру такую (в гостинице, меблированных комнатах и пр.), чтобы можно было видеть выход наблюдаемого.

В первые же свободные часы филеры должны заняться изучением города, т. е. узнать улицы, общественные места, коночные пути, узнать приходы и отходы поездов, переменить головные уборы, если таковые не соответствуют уборам, которые носят в данное время в этой местности.

Если не удалось поселиться около наблюдаемого, то полезно останавливаться в гостинице около вокзала. Это необходимо потому, что часто приходится уезжать из города вслед за наблюдаемым, а потому, если филер живет близко к вокзалу, то он, при отъезде наблюдаемого, успеет захватить свои вещи.

В случае потери наблюдаемого необходимо одному из филеров являться на вокзал к отходу поездов, дабы не пропустить отъезда наблюдаемого, а в городе производить розыск около того места, где наблюдаемый утерян, а также около тех мест, которые он часто посещал, и в пунктах гуляния публики.

Если наблюдаемый привезен в другой город и приезжих филеров встретили филеры местного Охранного Отделения, то приезжим надлежит немедленно же передать местным филерам наблюдаемого и отнюдь не ехать вместе с ними в наблюдение, так как наблюдаемый мог при отъезде или в пути запомнить филеров, и тогда наблюдение будет испорчено.

Приехавшие филеры, сдав наблюдаемого, должны немедленно с вокзала явиться в местное Охранное Отделение и доложить имеющиеся у них сведения о наблюдаемом и, если не будет особого приказания, возвратиться назад.

По прибытии в какой-либо другой город, вне своего постоянного местожительства, филер немедленно телеграфирует свой адрес своему Начальнику и письменно сообщает подробно результаты наблюдения ежедневно.

О всех выездах наблюдаемых лиц Начальник Охранного Отделения письменно сообщает в Особый Отдел Департамента Полиции, с краткой характеристикой лица, указывающей на причину сопровождения наблюдаемого.

В небольших провинциальных городах, где улицы пусты и филер, близко идущий к наблюдаемому, заметен последнему, практикуется способ «параллельного» наблюдения (по смежной улице). При таком способе наблюдения один из филеров идет по улице, параллельной той, по которой идет наблюдаемый, и притом со скоростью движения наблюдаемого, а другой сзади наблюдаемого, но настолько далеко от последнего, чтобы его было только видно. Первый филер равняется с наблюдаемым на перекрестках, где филеры непременно должны зорко проверить проход наблюдаемого через пересекающую улицу. Таким образом, можно всегда (при ровных улицах) наблюдать «без провала» и видеть, куда заходит наблюдаемый. При наблюдении за очень серьезной личностью по параллельным улицам идут два филера: один с правой, другой с левой стороны наблюдаемого, а третий – на далеком расстоянии сзади, по одной улице с наблюдаемым.

При осуществлении наблюдения в небольшом городе нельзя долго оставаться на одном месте на улице, не обратив на себя внимания жителей, поэтому наблюдаемые берутся на ходу, т. е. не прямо от дома, а на пути его из последнего, а также из наблюдательных квартир, с мест прогулок и проч.

В продолжительной командировке, в маленьком городе, удобнее жить с семьей, так как меньше шансов на провал и, кроме того, прогулки с женой или ребенком часто могут замаскировать наблюдение.

Письма по наблюдению посылаются заказными, в двух конвертах, запечатанных сургучной печатью; причем в верхнем (большом) конверте на месте печати делается прорез, чтобы сургуч при запечатании проник до внутреннего конверта и припечатал его к наружному. Письма рекомендуется сдавать на вокзалах или же опускать в почтовые ящики поездов.

Все письма из одной какой-нибудь местности должны иметь общую порядковую нумерацию и указание, когда и где они составлены, в конце – подпись.

Я не знал, что перед применением непрямых техник утром, в предстоящий вечер нельзя пытаться применять прямые. Не знал многого, и курс мне много чего прояснил. За это отдельное огромное спасибо!

Итак, в пятницу я лёг приблизительно в 22:30 и завёл будильник на 5:30 утра. Перед сном я повторил, в каком порядке я буду выполнять циклы техник, дал ещё раз себе установку, просыпаясь, не открывать глаза, и не двигаясь стараться сразу разделиться с физическим телом. Потом я заснул в позе лёжа на спине, с руками вытянутыми вдоль тела, (как поза "трупа") и прикрылся по пояс одеялом, т.к. возможно было, что будет прохладно, а я не хотел прерываться из-за ощущений холода.

Я проснулся в 5:20 утра (до будильника), удовлетворил естественные потребности организма и в 5:45 я лёг спать. Сплю я с берушами, т.к. имею слух очень чувствительный, и мне не нравится просыпаться от шума, создаваемого скрипом потолка, когда наверху ходят соседи.

Проснувшись через некоторое время, я, не открывая глаз, почувствовал это ощущение оторванности от тела, (здесь и далее я не уверен, не сон ли это был), в то же мгновение, помня установку, я попытался разделиться (не двигаясь и не открывая глаз), и я сделал это (по крайней мере, я так считаю), но я не встал, не взлетел, ничего из того, что было описано, у меня получилось как бы кувыркаясь вперёд, но не завершая кувырок (т.е. остановившись и упёршись в "землю" руками и коленями — т.е. в положении "на четвереньках"), а просто как бы выполз на четвереньках. Потом, вроде бы, было несколько мгновений, когда я не видел. Т.е. я как бы полз, ничего не видя.

После пары движений я очутился в другой комнате. Там почему-то горел свет (и было, как будто, вечером дело), хотя в реальности там не могло быть света в это время, и более того, по времени должно было бы уже рассвести (это я понял уже, когда проснулся), но это было не главное. Я видел различия, но, несомненно, это была моя зала. Я знал и был уверен, что у меня получилось. Я не понимал как, но выглядело так, будто всё-таки сработало. Я старался успокоиться, чтобы не проснуться. Глобального плана действий у меня не было, я просто хотел убедиться, что увижу своё спящее тело, потрогать стену и взлететь. Я помнил этот план, но я старался не спешить. Я чётко понимал, что я сплю. Потом я решил пойти в ванную, чтобы посмотреть в зеркало. Там тоже горел свет, хотя я его не включал. И, что интересно, я не помнил движений. Т.е., к примеру, я подумал о ванне. Посмотрел на неё, оглянулся (стоя в зале) и вроде бы сделал направление к ванной, но самого движения не помню (как, кстати, не помню и прохождения через и стену, и движения от "выползания на карачках" до того, как я стоял в зале. Просто пара движений в такой и позе и я раз — стою в зале) — только помню, что раз и я как бы уже в ванной (ванна очень близко) и там я хотел посмотреть в зеркало, но я не помню, посмотрел или нет.

Зато совершенно отчётливо помню свою мысль. "Я сейчас сплю. Это фаза". Я также думал, что я понимаю , что я сплю, что это фаза, но тогда почему имеются некоторые неточности . Мысль была буквально такая: "Я сплю. Однозначно. Я в фазе. Я точно разделился. Но почему не всё совпадает? Спокойно. У меня получилось и это главное. Нужно всё сделать" . Я старался думать попроще, чтобы не прервать фазу. Я подумал, что нужно посмотреть на себя. И вот раз, и я как бы в спальне.

Вижу, спит моя жена. (Хотя её в тот момент уже не должно было быть дома. Если она ещё и не ушла, то она точно не спала, т.к. она проснулась в 6:30 утра, но этот момент я не понимал до конца.) Я сплю. Что интересно, себя я помню, вроде бы, без бороды, но в реальности уже год, как у меня борода. Я как-то не очень реально выглядел. Я опасался, что смотря на своё тело, я проснусь, потому я решил взлететь. Я как бы воспарил над подоконником. Выглядело это так, что голова и верхняя часть туловища были почти на месте, а поднялись только ноги и я принял горизонтальное положение лицом вниз, как бы. Что важно, что я "воспарил" над подоконником, который был очень широкий, но в реальности в нашей спальне такого подоконника нет. Меня это не смущало, я понимал, что что-то не так, но я в сотый раз подумал: "Ну хорошо, пусть это сон. Но если я это понимаю — то это фаза".

Потом я опустился ногами на пол и решил потрогать стену — ощущения наощупь были абсолютно идентичные ощущениям, когда я щупал стену в реальности. Я подумал: "Отлично. Пока хватит. Первый шаг сделан" . Я "подошёл" к своему телу (самого движения я не помню, просто оказался как бы перед собой спящим), и как бы начал "ложиться" на него примерно также, как оно лежало. Потом на мгновенье как-то стало всё "серое" — типа, как white noise в телевизоре, и я открыл глаза, лёжа на спине в своей кровати.

Первый взгляд был на часы — было 7:15 утра. Сразу возникла куча мыслей, восторг и радость, что вот оно, получилось!

Потом пробовал ещё несколько раз выйти в фазу при последующих просыпаниях, начинал делать циклы, но больше не получалось. Может, я был слишком доволен результатом и не пробовал, как следует — не знаю.

Какие были проблемы:

1. Я выбрал цикл — "плавание", "вращение", "фантомное раскачивание" — но я не представляю себе, как сделать "вращение". Я представляю, что кручусь, но как-то не получается и всё. Но, план есть план и я пытаюсь использовать эту технику.
2. В некоторых пробуждениях я не помню, что завершал цикл. Наверное, просто засыпал дальше, т.к. глаза я не открывал.
3. Несоответствие деталей сна реальности — это, конечно, больше всего разочаровывает. Из-за этого всё пережитое кажется сном, и единственным утешением является то, что я однозначно "чувствовал" выход из тела и знал, что я сплю, т.е. следуя логике — как минимум, это был если и сон, то он был осознанным.

Я пытался повторить успех выхода из тела в ночь с субботы на воскресенье — но ничего ровным счётом не получилось. Лёг в субботу я в 00:10 (наверное, это была ошибка — слишком поздно), будильник был на 5:30 утра, но проснулся я в 5:20 (опять раньше и выключил его заранее), лёг в 5:50 полный надежд выйти в фазу. Но максимум, что получалось при просыпаниях, это то, что вроде бы переставал ощущать тело и осознание этого как бы "подрывало" и вот всё. Я уже не сплю, как бы. Пытаюсь сделать цикл техник, но как-то всё отвлекает. То шум сверху донесётся, то ещё что. Откладываю. Засыпаю. Один раз вроде бы почти начало получаться, но пришла жена, и я услышал это, и отвлёкся… Так в попытках промучился до 7:30, примерно, и понял, что вряд ли уже что получится, т.к. начал уже как бы глубоко засыпать. Вторая попытка оказалась неудачной. Теперь не знаю, что и как делать. Ждать ли выходных или пробовать так? Одно успокаивает. В книге из третьего дня курса я прочёл в некоторых отзывах, что это нормально иметь в фазе предметы, которых в действительности не существует. К примеру, в одном отзыве я прочёл, что практикант, вставая, ударился головой о шкаф, и потом подумал: "Стоп, какой шкаф. Тут же его не было никогда" — из чего я сделал вывод, что всё, возможно, не так плохо, и потому очень интересует Ваше мнение и комментарии о произошедших со мной опытах, как об удачном, так и о неудачном, если можно.

Комментарий преподавателя (Дамир Миронов)

Олександр благодарю за описание твоего опыта, некоторые комментарии ниже, думаю, помогут тебе подробнее разобраться в своём внетелесном опыте , но сразу скажу, всё у тебя получается правильно, просто практикуй дальше.

Итак, по порядку. В своём опыте выхода из тела, который ты описываешь, ты засыпал в позе "трупа", имей в виду, что это совсем не обязательно, иногда в этой позе можно легко выйти в фазу, а иногда эта поза может и помешать. Самое важное — знать и понимать, что неважно, в какой позе ты ложишься практиковать, можно делать всё те же техники абсолютно в любой позе. Ты просыпаешься за 2 часа, чем обычно, ложишься в любую удобную позу и делаешь техники, если с первого раза выход не произойдёт, то он произойдёт в последующих пробуждениях. Ни в коем случае при последующих пробуждениях не нужно менять положение тела, чтобы сделать разделение, в какой позе происходит пробуждение — так сразу и разделяемся, если разделение сразу не получилось, то в этой же позе и делаем техники.

Исключением из этого могут быть случаи, когда ты просыпаешься в позе, которая приносит дискомфорт (отлежал руку, неудобно лежишь, холодно и т.д.), в таком случае не стоит дискомфорт терпеть (из-за него либо выхода не произойдёт, либо процессу выхода и самой фазе этот дискомфорт будет мешать), здесь стоит лечь удобно и начать техники.

По поводу "несоответствия предметов" — фаза это не точная копия нашего мира, фаза — это слияние твоей осознанности (из материального мира) и мира сновидения. Поэтому, когда ты себя осознаёшь вовне (начинаешь делать техники удержания и т.д. (об этом читаем в книге), то это, как ты правильно заметил, уже не сон, это фаза, это некое новое состояние, совсем отличное от бодрствования и сновидения. И в этом состоянии есть то "что ты ожидаешь" из реального мира, и то "что ты не ожидаешь" — это элементы сновидения. Конечно же, и то и другое между собой в процентном соотношении может варьироваться — чем стабильнее и осознаннее фаза, тем больше она передаёт физических законом, чем меньше осознанности и стабильности, тем больше присутствие законов сновидения (т.е. полное отсутствие привычных нам материальных законов).

Также следует знать, что фаза — это не только гипперреалистичное пространство, которое отражает физические законы (в первое время практики мы все к этому стремимся) и не только пространство, в котором главенствую законы сновидения. Фаза — это то, что ты сам себе спланировал, осознанно или нет, она может быть и такой и такой, по твоему усмотрению. В зависимости от того, что тебе нужно. Вначале, конечно, интересно увидеть "там" то, что мы привыкли видеть здесь. Но, по сути, там нет ничего, кроме того, что мы сами себе смоделируем, опять же осознанно или нет.

По поводу движений и несоответствии времени суток, думаю, с этим уже сейчас больше понятно, по большому счёту, всё это чаще моделируется спонтанно нашим бессознательным (отсюда борода или её отсутствие, присутствие или отсутствие жены), нужно понимать, что это — фантомы, и фантомные ощущения лишь ощущения, там не столь важно идёшь ты в ванну ногами или сразу там оказываешься, там этой ванны то и нет, ты просто себе осознанно или нет, моделируешь определённую обстановку.

Если что-то "не помнишь", это говорит о том, что было понижение осознанности, это вполне нормально, т.к. и здесь, в нашем мире мы не всегда всё осознаём и помним, что делаем. Периодичная практика фазу — осознанность — будет тренироваться автоматически.

Ты пишешь: "Я подумал, отлично. Пока хватит. Первый шаг сделан". И далее вернулся в тело, по сути, это твоё дело, но вообще, это можно расценивать как ошибку, желательно находиться в этом состоянии "до последнего", чтобы максимально давать механизмам сознательного и бессознательного привыкать к этой обстановке. Часто мы можем сделать больше, но считаем что "пока хватит, в следующий раз ещё…"

Здесь важно учиться использовать ситуацию "здесь и сейчас" до максимума, т.к. следующей ситуации или подобного опыта может уже и не возникнуть. (Это на будущее пригодиться, при получении информации и т.д.) Так же здесь ещё что отмечу, имей в виду, что как только ты вернулся в тело, Сразу же можно сделать Повторное разделение и испытать такой же внетелесный опыт, а может даже ещё длительнее по времени. Чем возвращаться в тело, вставать и ждать следующего дня.

Вращение — (я выбрал цикл — "плавание", "вращение", "фантомное раскачивание" — но я не представляю себе, как сделать "вращение" ). Если не понятно, как это сделать, попробуй представить что ты лежишь на большой пластинке от граммофона, ровно поперёк неё. И пластинка сама крутится, и тебя с собой вращает. Таким образом ты будешь ощущать, и чувствовать вращение, возможно даже с вестибюлярными ощущениями головокружения. Далее ты знаешь, как только усилили вращение до максимума — разделяемся.

Далее о твоих последующих попытках выхода из тела. Обрати внимание, какую позу ты занимаешь, об этом я писал выше, так же об этом нужно подробнее прочесть в учебнике "Школы внетелесных путешествий", который ты получил в конце курса "Выход из тела за 3 дня" , и, в общем-то, просто практикуй дальше. Не слишком фанатично и не слишком вяло, придерживаясь золотой середины с чётким намерением "во что бы то ни стало" получить результат. А так всё очень хорошо у тебя получается, успехов в практике!

Перегудова З. Политический сыск России (1880-1917 гг.)

Раздел 2. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ПОЛИТИЧЕСКОГО СЫСКА

Глава 5. СЛУЖБА НАРУЖНОГО НАБЛЮДЕНИЯ

Служба наружного наблюдения была создана задолго до организации Департамента полиции1. Она состояла в основном из филеров-агентов, которые имелись при учреждениях как уголовного, так и политического сыска. Однако с ростом революционного движения, созданием нелегальных политических партий подобного рода разобщенность уже не могла устроить полицейские власти. Первой попыткой укрепления службы наружного наблюдения и ее централизации было создание в 1894 г. при Московском охранном отделении Летучего отряда филеров.

§ 1. Летучий отряд и организация филерской службы
Отряд был создан для более успешной борьбы с «неблагонадежным элементом» и «тайными организациями» в империи. В момент создания он насчитывал 30 человек, и на его содержание отпускалось 19800 руб. в год. Отряд был организован при Московском охранном отделении, но по указаниям Департамента полиции филеры отряда командировались в различные губернии для наблюдения за «революционным элементом». Потребность в услугах отряда росла, и в январе 1901 г. его состав увеличивается еще на 20 человек, а на его содержание дополнительно ассигнуется 12000 руб.
Летучий отряд находился на привилегированном положении. Основная часть его сотрудников имела большой опыт работы, знала свое дело. Однако поездки и командировки нередко вызывали осложнения, главным образом в связи с заносчивостью столичных филеров. Как писал в своей записке «Об условиях деятельности русской политической полиции» Рачковский (27 мая 1902 г.), некоторые сотрудники летучего отряда «до крайности избалованы, проникнуты каким-то артельным коммунным духом, никого из местных властей не признают, смотрят на начальников ГЖУ свысока, подчас дерзки и заносчивы, при столкновении с местными агентами стараются выставить свое превосходство, хвастаются своими делами и
С. 172.
значительными денежными средствами, издеваются над своими провинциальными товарищами и поселяют в них завистливое недоброжелательство, что сильно деморализует местных агентов, состоящих в большинстве случаев из жандармских унтер-офицеров, получающих грошовое содержание и суточные»1а.
В 1902 г. при реорганизации системы политического сыска и создании розыскных пунктов Летучий отряд при Московском охранном отделении был расформирован, основная часть личного состава была распределена по новым розыскным пунктам, а 20 квалифицированных сотрудников вошли в состав отряда, образованного при Департаменте полиции. В октябре 1902 г. была разработана «Инструкция филерам Летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений». Она состояла из 21 пункта и авторами ее были Зубатов и Медников (См. приложение). Ею пользовались вплоть до 1907 г., когда она была заменена двумя новыми инструкциям2.
В период революции 1905 г. на отряд при Департаменте возлагаются все новые обязанности, растут расходы, отпускаемые на его содержание. 28 марта 1906 г. в одной из докладных записок Департамента полиции отмечалось, что содержание отряда стоит дорого и что «существование его является ненормальным и не соответствующим назначению Департамента полиции как центрального учреждения»3. В связи с этим отряд предлагалось расформировать, а средства направить на усиление «розыскных и наблюдательных средств» охранных отделений и розыскных пунктов4. Можно предположить, что у директора Департамента не было желания руководить деятельностью Летучего отряда, обрабатывать его информацию. Когда писалась эта записка (март 1906 г.), филерский отряд фактически был уже прикомандирован к Петербургскому охранному отделению (с января 1906 г.). Отряд был сокращен до 15 человек, суммы на его содержание резко уменьшены (с 52 тыс. до 13,5 тыс. руб.).
18 мая 1906 г. появляется новая докладная записка (Э.И. Вуича) с предложением восстановить летучий отряд. Она интересна по содержанию и характеризует положение розыскной деятельности на местах. Автор пишет: «...все чаще и чаще возникают случаи острого положения революционного движения в той или другой местности, вызывающие необходимость немедленного и осторожного наблюдения посредством опытных агентов. В местностях, где не имеется охранных отделений и где жандармские управления ведут дело наблюдения исключительно посредством жандармских унтер-офицеров, в большинстве случаев хорошо известных местному населению, с особенной силой выступает необходимость спешной посылки туда наблюдательных агентов, опытных и никому не известных.
С. 173.
При отсутствии Летучего отряда приходится в таких случаях прибегать к командировкам агентов из охранных отделений, иногда далеко отстоящих от подлежащей обследованию местности». Автор считает, что это ослабляет уже поставленное наблюдение в охранном отделении, так как снимает людей с налаженной работы. Кроме того, охранные отделения в таких случаях посылают людей «худшего сорта и мало надежных», хотя дело требует «лучших сил». «Личные же качества филеров бывшего летучего отряда Департаменту представляются особенно ценными, потому что большинство из них - люди давно служащие, прошедшие хорошую школу, дисциплинированные, хорошо знающие многих революционных деятелей и в большинстве случаев могущие вести наблюдения самостоятельно»5. На докладе имеется резолюция: «Доложено г. Министру. Приказано расформирование приостановить до особого распоряжения и продолжить пока по-прежнему платить жалование». 23 мая 1906 г., через несколько дней после назначения директором Департамента полиции Трусевича, он пишет начальнику Петербургского охранного отделения Герасимову: «Прошу В.В. возлагать на филёров этого отряда наиболее ответственные поручения вне С.-Петербурга»6.
Огромные усилия, которые в этот период предпринимаются для насаждения секретной агентуры, отодвинули наружное наблюдение на второй план. Тем не менее эта служба остается одним из наиболее важных источников получения сведений о деятельности революционных сил. Через наружное наблюдение шла разработка данных секретной агентуры, уточнялись и проверялись ее сведения.
Положение с наружным наблюдением на местах все более тревожило чинов Департамента полиции. Данные ревизий, сообщения с мест свидетельствовали о слабой подготовке филеров, низких моральных и профессиональных качествах, слабой заинтересованности в службе. В годы революции наблюдался уход наиболее опытных филеров в связи с тем, что опасность их работы возрастала, а вознаграждение оставалось прежним, положение семьи в случае потери кормильца никак не обеспечивалось. Как вольнонаемные служащие, они не пользовались правами и льготами чинов полиции. Стремясь навести порядок в этой службе, Трусевич собирает пожелания опытных руководителей, которые считают необходимым создание центральной школы для подготовки филеров, чтобы последние не пользовались «одними рутинными приемами наблюдения, а умели найтись во всякой обстановке и не останавливались в случае надобности перед сыскными приемами». Ответы начальников охранных отделений сводились к тому, что «главный недостаток современного состава филеров -
С. 174.
недостаточное умственное развитие их, отсутствие инициативы, находчивости, малое знакомство с приемами наблюдения в условиях настоящего времени, неимение часто авторитетного и опытного руководителя»7.
В Департаменте приходили к выводу, что для поднятия этого направления работы необходим более тщательный выбор людей, воспитание и обучение «обязанностям современной службы». Кроме того, что филер должен быть здоровым, крепким, без физических недостатков, «хорошей нравственности», «первостепенное значение теперь приобретает некоторая интеллигентность, умственное развитие, расторопность, связанная с находчивостью». Филеры должны иметь не только навыки установки лиц по приметам, ознакомления с местностью и т.п., но и быть подготовленными теоретически: должны быть знакомы с организацией революционных партий, способами составления примет наблюдаемого, описания одежды, установки личности по приметам, отличиями форменной одежды служащих и учащихся, способами конспирации наблюдаемых, способами наблюдения при различной обстановке, установления квартиры, куда входит наблюдаемый, способами задержания при различных обстоятельствах. Было признано полезным иметь филерами женщин.
В фонде Московского охранного отделения сохранилось достаточно много дел женщин-филеров. Пути поступления их в охранное отделение были различными, но, как правило, они узнавали об этой службе или от мужей - филеров, или знакомых лиц, служащих в полиции. Сохранилось личное дело филерши Федоровой Прасковьи Ивановны7а, муж которой был филером и погиб во время революции в 1905 г. По ходатайству Дубасова ей с сыном выплачивалась пенсия 15 рублей в месяц. В 1912 г. она решила сама пойти на службу в охранку. При поступлении ее заявления был запрошен пристав по месту жительства Федоровой о ее образе жизни и нравственных качествах. Вместе с ней работали еще несколько женщин. В Московском охранном отделении были довольны их работой. Взятые на зарплату 25 рублей, они вскоре получили прибавку еще 10 рублей.
При непосредственном участии Трусевича и Еремина в феврале 1907 г. разрабатывается и рассылается начальникам охранных отделений Инструкция по организации наружного наблюдения, утвержденная Столыпиным. Она касалась исключительно деятельности филеров. Почти одновременно разрабатывается и рассылается Инструкция начальникам охранных отделений, касающаяся их деятельности по организации наружного наблюдения8. В Инструкции были учтены многие пожелания местных полицейских властей, касающиеся состава, подготовки,
С. 175.
деятельности филеров. Предпочтение отдавалось строевым запасным нижним чинам унтер-офицерского звания, не старше 30 лет. Среди необходимых качеств филеров перечислялись: благонадежность, честность, трезвость, ловкость, смелость, сообразительность, выносливость, терпеливость, настойчивость, осторожность, дисциплинированность, крепкое здоровье, особенно крепкие ноги, хорошее зрение, слух, память, неброская внешность. Филерами не могли быть лица польской и еврейской национальности9.
Заботясь о качественном составе агентов наружного наблюдения, директор одновременно ставит перед министром внутренних дел вопрос лучшего обеспечения филеров, повышения их статуса для закрепления на службе.
В докладной записке от 16 ноября 1906 г. Трусевич писал, что обязанности филеров «весьма ответственны» и сопряжены с постоянной опасностью для их жизни, но «не имея служебных прав, они лишены тех преимуществ, которые предоставлены, по действующим законам, полицейским чинам, что затрудняет привлечение в ряды агентов вполне благонадежных в нравственном отношении лиц». «Вместе с тем, не занимая служебного положения, агенты не подлежат установленной законом для должностных лиц ответственности, а потому начальство лишено возможности как дисциплинарного воздействия на них за проступки по службе, так и привлечения их к судебной ответственности за более тяжкие нарушения служебных обязанностей». Трусевич считает возможным зачислить наиболее опытных и доказавших свою преданность филеров на государственную службу старших - в околоточные надзиратели, младших - в городовые и урядники 10.
По сути дела, Трусевич не предлагал ничего нового. Некоторые начальники Охранных отделений уже практиковали эти меры, не ставя в известность об этом высшее начальство. Как выяснилось, 27 филеров из числа 79 находившихся на службе н Московском охранном отделении, к моменту переписки значились на должностях околоточных надзирателей резерва Московской городской полиции с откомандированием в Московское охранное отделение. Подобные меры практиковались в Донском охранном отделении, Иркутском, Нижегородском, Харьковском11. По согласованию с министром внутренних дел этот вопрос был решен следующим образом. Поскольку Москва была единственным городом, в котором, согласно существующему законодательству, можно было иметь неограниченное количество околоточных надзирателей, было принято решение зачислить старших филеров околоточными надзирателями резерва московской городской полиции с откомандированием в надлежащие охранные отделения с выплатой содержания из
С. 176.
сумм Департамента полиции. Что касается младших филеров, а их было почти в два раза больше, то было решено при со здании соответствующих должностей использовать средства Департамента полиции, «применительно к учреждению подобных должностей на частные средства» 12.
Вначале московский градоначальник А.А. Рейнбот согласился на предложенный вариант. В качестве непременного условия он требовал, чтобы предназначенные к зачислению околоточными надзирателями резерва московской городской полиции агенты иногородних охранных отделений «были отлично аттестованы со стороны их ближайших начальств»13. Когда же выяснилось, что в резерв надо было зачислить 237 человек, Рейнбот задумался. «Осуществление сего представлялось бы в высшей степени неудобным, - писал он, - о зачислении их околоточными надзирателями должно быть издано в приказе по Московской городской полиции, причем, конечно, зачисление в эту должность по Москве столь значительного [числа] лиц обратит на себя внимание, вызовет толки, газетные заметки и может повлечь выяснение истинного характера служебной деятельности упомянутых лиц. Между тем, представлялось бы желательным ввести этих лиц возможно незаметнее»14. Рейнбот предлагал хотя бы на первое время ограничить число лиц, зачисляемых на эту должность. Однако почти все они в первой половине 1907 г. прошли по приказам московского градоначальства.
Филеры, зачисленные на государственную службу на должности околоточных надзирателей, городовыми, урядниками, стражниками (237 человек), выполняли только свои филерские обязанности, формы они не одевали, находились в распоряжении начальников охранных отделений, по отрядам полицейской стражи не распределялись, в их списках не значились, расходов губернской администрации не доставляли. 378 младших филеров были зачислены в состав полицейской стражи якобы на средства частных владельцев, а в действительности - Департамента полиции.
Опасения Рейнбота вскоре подтвердились. С течением времени во многих местностях стало известно об истинном служебном назначении новых должностных лиц. Нередко у них возникали трения с местными полицейскими властями, городовыми, стражниками.
Тем не менее число филеров в 1907-1908 гг. возросло. В связи с упразднением в конце 1907 г. унтер-офицерских жандармских пунктов (за исключением тех, что находились на пограничной полосе) из жандармских унтер-офицеров были сформированы филерские отряды15. Центральный филерский
С. 177.
отряд с усилением филерской службы на местах прекратил свое существование.
Наибольшее число филеров было в столицах и городах с рабочим населением и студенчеством: в Баку - 12 человек, Вильно - 15, Екатеринославе - 15, Енисейском охранном отделении - 12, Иркутском - 30, Киевском - 25, Лифлянд-Минском - 12, Нижегородском. - 12, Одесском – 15, Пермском - 12, Саратовском - 15, Тифлис-Томском - 20, Финляндском - 20, Харьковском - 15, Эстляндском - 16!6. В случае необходимости к работе по наружному наблюдению привлекались жандармские унтер-офицеры, хотя это и не рекомендовалось.
Мероприятия, проведенные Трусевичем, дали свои результаты, и эффективность службы наружного наблюдения, особенно в первые годы после революции, заметно возрастает. Порой это объяснялось и недостаточной законспирированностью членов революционных организаций, влившихся в них в годы революции.
В результате активной деятельности службы наружного наблюдения и внутренней агентуры Московский и Московский окружной комитеты РСДРП в период с июня 1907 по ноябрь 1910 г. подвергались разгрому 11 раз 17. В материалах Департамента полиции указывается, что после ареста типографии большевистской газеты «Рабочее знамя» 14 января 1909 г. 20 филеров Московского охранного отделения, следившие за работниками типографии, получили вознаграждение по 15 рублей 18.
В революционных кругах довольно быстро вырабатываются свои методы обнаружения агентов, умение избегать встреч с ними, уходить из-под наблюдения. В результате эффективность службы наружного наблюдения довольно заметно снижается19.
Высшие полицейские власти вновь проявляют недовольство этой службой. Низкий профессиональный уровень филеров особенно сказывается, когда наблюдение идет за опытными революционерами. Явно не справляется служба наружного наблюдения в рабочих поселках и селениях. Ротмистр Терещенков, объясняя трудности работы по установке наблюдения в г. Сормове, пишет: «Сормово представляет собою громадное разбросанное селение, прорезанное массою улиц и переулков; домики в подавляющем большинстве маленькие, одноэтажные, огороженных дворов совсем нет, несмотря на наличность нумерации этих домов, типа деревенских изб, отыскать тот или другой дом, без помощи местных обывателей, положительно невозможно. Население, рабочие сормовских заводов и их семьи, по общим отзывам, весьма сплоченное; появление всякого
С. 178.
нового человека уже вызывает внимание улицы, чему способствует нахождение на улицах до позднего вечера многочисленных групп уличных мальчишек - этих добровольцев-вестовщиков, служащих, по словам представителей местной полиции, большим тормозом при общеуголовном сыске, так как быстро разносят по обывательским домам весть о появлении чинов полиции, стражников и новых лиц»20. Департамент беспокоит, что служба наружного наблюдения продолжает оставаться слабой в небольших городах, в сельской местности, в связи с чем он постоянно рекомендует приобретать вспомогательных агентов среди местных лавочников, писарей, приезжающих торговцев, коммерческих агентов, книгонош и т.д.
В октябре 1909 г. вице-директор Департамента Курлов обращается к министру внутренних дел с предложением полностью реорганизовать службу наружного наблюдения21. Он опять ставит вопрос о школе филеров, о необходимости организации центрального филерского отряда для временных командировок, руководства им, подчеркивает, что с расформированием этого отряда Департамент полиции лишился оперативной, а порой и более объективной информации о положении революционного движения на местах. Серьезно встает вопрос о создании новой Инструкции по наружному наблюдению, так как Инструкция 1907 г. относительно приемов слежки уже устарела, а сами эти приемы превратились в шаблоны и вели к провалам агентов. К тому же на судебных процессах, чтобы доказать виновность революционеров, порой в качестве свидетелей допрашивались филеры и оглашались дневники наружного наблюдения, что также приводило к разглашению филерских приемов и раскрытию агентов. Да и сама Инструкция уже не являлась секретной, так как была опубликована эсерами в революционной печати 22.
В ответ на предложение Курлова в конце 1909 г. создается довольно внушительная комиссия по реорганизации наружного наблюдения из специалистов политического розыска Департамента полиции и Петербургского охранного отделения. После долгих споров «за» и «против» в декабре 1910 г. был вновь создан Центральный филерский отряд при Петербургском охранном отделении. В него вошло 28 человек. Задача отряда была сформулирована следующим образом: «охрана императорских величеств во время путешествий и пребывания вне постоянных резиденций и выработка практическим путем приемов наружного наблюдения, отвечающих современному моменту и тактике революционеров23.
Коренных изменений в этой службе не произошло, а усиление террористической деятельности партии эсеров привело к
С. 179.
тому, что первоначальное назначение отряда - «охрана императорских величеств» выходит на передний план.
Хотя филерская школа не была создана, филеры центрального отряда должны были пройти определенную подготовку. Им давались общие объяснения по темам: человек, общество, семья, государство, закон; образ правления в России и Западной Европе; что такое преступление и виды преступлений; общие понятия о партиях: РСДРП, эсеры, анархисты - и конечные цели революционных партий; что такое социализм, коммунизм, анархизм. Их натаскивали по географии, учили черчению, чтению топографических карт, знакомили с фотографиями членов боевых дружин, они изучали формы студентов учебных заведений, овладевали умением дать словесный портрет, делать грим, а также элементарными знаниями немецкого и французского языков. Филеры отряда периодически выезжали в командировки по России и за границу для наблюдения за членами революционных организаций.
Несмотря на принятые меры службе наружного наблюдения, в условиях нового оживления революционного движения, начавшегося в 1912 г., все сложнее стало справляться со своими обязанностями. Это объяснялось прежде всего возросшей опытностью членов революционных организаций и их умением конспирироваться: выбирать более удобные квартиры для жилья и собраний, знание города, проходных дворов и т.п. ,
В фондах Московского и Петербургского охранных отделений сохранилось около 20 тыс. дневников наружного наблюдения за революционерами, государственными и общественными деятелями, отдельно - за вокзалами, театрами, посольствами и т.д. По дневникам наружного наблюдения проходили разные лица. Здесь видные революционеры, общественные и государственные деятели. Иногда на одного человека заводилось несколько дневников. Дневники были заведены на В.В. Маяковского, А.И. Рыкова, адвоката П.Н. Малянтовича, Вас.Ив. Шверубовича (Качалов), Н.И. Бухарина, А.И. Гучкова, Е.Д. Стасову, А.Ф. Керенского, И.Ф.Арманд, С.А. Есенина, Е.П. Пешкову, П.П. Рябушинского, А.М. Пешкова, Е.Д. Кускову, С.Н. Прокоповича, В.Н. Фигнер, А.В. Амфитеатрова, С. Бирман и других. В сферу наружного наблюдения попадали многие секретные сотрудники. В фондах сохранились дневники наблюдения за некоторыми из них: И.П. Карпачевым, Р.В. Малиновским, А.А. Поскребухиным и др. Иногда тем самым дополнительно проверялась лояльность агента. Как правило, слежка устанавливалась лицами, даже не подозревавшими, что наблюдаемый является секретным сотрудником. Дневники довольно интересны, особенно для исследователей, изучающих биографии разных лиц.
С. 180.
К примеру, дневник наблюдения за Есениным (а иногда его в документах называли Есининым) был заведен в 1913 г., филеры ему дали кличку наблюдения «Набор». При установке, как указывалось в дневнике, Есенин Сергей Александрович, уроженец Рязанской губернии и уезда, Кузьминской волости, села Константинова, работал в типографии у Сытина в качестве конторщика и с 18 августа 1912 г. проживал во 2-ом участке Пятницкой улицы, в доме № 24 Крылова по Строченовскому переулку. За ним постоянно следили 3 - 4 филера - Федоров, Грязное, Веремчук, Угаров, которые и указывали в ежедневных рапортичках результаты наблюдения. За их ежедневную работу им выплачивалось по 65 копеек. Кроме того, здесь же указывались их расходы на транспорт: трамвай или извозчика. Стоит отметить, что чем ближе к центру города велось наблюдение и ближе к руководству охранного отделения, тем скромнее были аппетиты филеров. Что касается наблюдения за «Набором», то здесь филеры несколько распоясались. Место жительства Есенина и его работа находились рядом, однако в отчетах фигурировали деньги на транспорт. 1 ноября им было выплачено 2 руб. 95 коп. на транспортные расходы. Интересны записи наблюдения 2 ноября 1913 г. В этот день Есенин «вышел из дома в 7 час. 20 мин. утра, отправился на работу в типографию Сытина на Валовой улице, в 12 ч. 30 мин. вышел с работы, пошел домой на обед. Пробыл 1 ч. 10 мин, вышел и вернулся на работу. В 6 час. 10 мин. вечера вышел с работы из типографии Сытина, вернулся домой. В 7 часов вышел ил дома, пошел в Колониальную мясную лавку Крылова в своем доме, пробыл 10 мин., вышел, вернулся домой. В 9 час 10 мин. веч. вышел из дому, пошел вторично в упомянутую лавку, где торгует отец, пробыл 20 мин., то есть до 9 чаг 30 мин. веч., заперли лавку и вместе с отцом вернулись домой». Как следует из этой записи, никаких расходов на транспорт не было: на конку не садились, извозчика не брали, однако в отчете каждый указал о затрате по 45 коп. на трамвай.
Но насколько дисциплинированны и внимательны были филеры, следившие за Есениным, свидетельствует запись от А ноября. В дневнике указывалось: «выхода из дома и с работы не было» замечено, или запись от 6 ноября: «На обед, а также с обеда выхода и прихода в типографию Сытина... не было, i в 6 час. вечера вышел с работы из типографии Сытина по Валовой ул. и вернулся домой. Более выхода из дома замечено не было».
Многие помнят актрису и режиссера, народную артистку РСФСР Серафиму Германовну Бирман. В 1911 г. она был;! принята в труппу МХАТа. Возможно, она была связана с деятелями революционного движения, возможно, оказывала
С. 181.
какую-то помощь - ее деятельность так и не удалось установить, но наблюдение за ней было установлено плотное. Кличку наблюдения ей дали филеры - «Земляника». Обычно клички давались по внешнему облику, по каким-то внешним данным, предметам одежды, особенностям одежды, походки и т.д. Филеры так описывали внешность Бирман: «Лет 19 - 20, рост выше среднего, телосл. обыкн., цвет волос - шатенка стриженая, лицо чистое, нос горбатый, походка обыкн[овенная], одета: котиковое двухэтаж., шапка, черный плюшевый полусак и черная юбка». Ничего существенного наблюдение не дало, но отмечалось, что она посещает Петровскую библиотеку, курсы Езерского, Народный университет, проживает в доме Рождественского монастыря.
Стоит сказать, что следили и за Качаловым, он проходил по наблюдению под своей настоящей фамилией - Шверубович23а
Одним из авторов сценария фильма «Броненосец Потемкин» была профессиональная революционерка, старый член партии Нина Фердинандовна Агаджанова24. Она была довольно активным членом партии, что не укрылось от полиции, о ней доносила и секретная агентура. В Петрограде местные филеры дали ей кличку наблюдения «Хитрая», а в Москве - «Бабочка». Она действительно была очень быстрая, подвижная и часто ускользала от филеров. Интересна запись от 10 января 1916 г.: «Бабочка проживает в доме 11 по проезду Яузского бульвара. В 12 часов дня вышла из дома, тут же против своего дома на ходу села в трамвай и уехала без наблюдения, более не видали».
Как правило, филеры имели карманные альбомчики с фотографиями. В них особенно много было членов партии эсеров-максималистов, которые в своей деятельности применяли террористические методы борьбы. При наблюдении за определенными партиями и организациями, когда полиция располагала фотографиями, они также выдавались филерам. Так, в сентябре 1915 г. власти разыскивали Агаджанову - в квартире, где была прописана, она давно не появлялась. В эту квартиру приехала сестра Агаджановой - Елена Фердинандовна. Филеры и за ней установили неотступное наблюдение. В некоторых их отчетах указывалось: «в течение дня лиц, схожих по приметам с данными фотографических карточек Нины Агаджановой и Кирилла Шутка, прихода и выхода замечено не было».
Сохранилось два дневника наружного наблюдения за В.В. Маяковским. В одном дневнике он проходил по кличке «Высокий», в другом - «Блин»24а. Если говорить о кличках, то они были самые разнообразные. Упоминаемый Шутко носил кличку «Булочник», Инесса Арманд носила кличку «Плоская», были клички «Прицел», «Гнутый», «Винт» и т.д.
С. 181.
Кличку «Фиалка» имела Е. Леонтьева, с которой мне удалось встретиться в 60-х годах, когда короткое время приходилось заниматься сбором личных фондов. Она проходила по документам Департамента полиции как член меньшевистской группы социал-демократической организации в Москве. Встретились мы с ней уже после ее освобождения из лагерей. Кроме ее личного фонда меня интересовал вопрос о Вологодской ссылке и личность Андронникова Владимира Николаевича, который отбывал ссылку в то же время. Разговор был очень трудным. Но что поразило меня - это ее необыкновенные глаза цвета фиалки. Когда я впервые столкнулась с этой кличкой в документах, то предполагала, что она как работница магазина «Мюр и Мерилиз», возможно, пользовалась духами с ароматом фиалки, возможно носила одежду цвета фиалки. А оказалось, кличка была дана из-за глаз фиалкового цвета. Они были яркими и совсем не выцветшими.
Из дневников, заведенных на видных государственных деятелей, особо выделяются материалы наблюдения за бывшим председателем Совета Министров С.Ю. Витте. Видимо, причиной слежки послужили распространившиеся в то время слухи о работе Витте над воспоминаниями. В августе 1914 г., когда Витте находился за границей, заведующий заграничной агентурой получил телеграмму из Петербурга, от директора Департамента полиции. «Примите все меры к установлению наружного наблюдения за графом Витте, - сообщалось в телеграмме, - поручив это исключительно надежным агентам. Постарайтесь также внутреннею агентурою выяснить его отношения к текущим военным событиям, равно знакомства. О результатах также передвижениях ежедневно подробно доносите»246.
В конце августа 1914 г. Витте вернулся в Петербург, где также за ним устанавливается наблюдение. Начальник Петербургской охранки Попов сообщает в Департамент полиции: «Вследствие словесного приказания вашего превосходительства, при сем имею честь представить выписку из дневника наблюдения за известным Вам лицом, наблюдаемым под кличкой "Хозяин"...»
С 27 августа 1914 по 29 февраля 1915 г. в Департамент представлялись сведения о том, кто посетил Витте и кого он посетил, сколько минут длилась встреча. Иногда филеры упускали его из виду и вновь устанавливали наблюдение. Перлюстрировались его письма.
В конце месяца подводились итоги и составлялась справка встреч Витте. Наблюдение продолжалось до последнего дня жизни Сергея Юльевича.
С. 183.
С 23 февраля 1915 г. филеры доносят, что Витте не выходят из дома: «За весь день как выезда "Хозяина" из дома, так и приезда к нему посторонних лиц не было».
В последующие дни отмечалось, что Витте посещает доктор Ковальский. 27 февраля. «1 час. 10 мин. приехал докт. Копальский. 1 час. 20 мин. дня к «Хозяину» приехал доктор Сиротинин, вслед за ним приехал доктор Шапиро. Доктора пробыли до 3-х часов 15 мин. дня и разъехались. В 5 часов дня к «Хозяину» собрались те же доктора, а в 7 часов вечера разъехались. 9 час. вечера доктора опять собрались, где и были оставлены в 10 час. 20 мин. вечера».
Последняя запись филеров. «28 февраля «Хозяин» прожинал в д. 5 по Каменноостровскому проспекту. В ночь на 28 февраля в 3 часа утра «Хозяин» скончался2413.
В день смерти из Департамента полиции в Париж была направлена телеграмма о необходимости «немедленно, совершенно неофициально» под предлогом охраны имущества Витте в Биаррице просмотреть и опечатать бумаги покойного. Но Витте оказался достаточно прозорливым и рукопись воспоминаний хранил в банке на чужое имя.
Знакомство с документами филеров, их дневниками позволяет говорить о серьезных трудностях, с которыми сталкиваются филеры в связи с тем, что «переиграть» прошедших школу конспирации революционеров становится все труднее. Политическому сыску революционные организации противопоставляли возросшую и более надежную конспирацию, умение свести к минимуму число провалов и способность к «самовозрождению». Помимо опыта, немалую роль играло и явное интеллектуальное превосходство революционеров, их умение быстро учитывать меняющуюся обстановку. В этом плане филерская служба, несмотря на все усилия чинов политического сыска, так и не смогла подняться выше унтер-офицерского уровня, моральное же ее состояние скорее продолжало деградировать.
В период нового революционного подъема вопросы политического сыска, методы работы постоянно находились в поле зрения Министерства внутренних дел, Департамента полиции, периодически обсуждались, рассматривались на специально созванном совещании в конце 1912 г. Однако должной отдачи не было. Революционные организации, нелегальные профсоюзы и другие массовые организации смогли противопоставить сыск" мой деятельности не только возросший опыт борьбы и конспирации, но и растущую поддержку населения. Органы сыска, напротив, попадали во все более враждебное окружение, и не случайно в них самих стали распространяться упаднические, пессимистические настроения, стало все труднее вербовать
С. 184.
новых людей и удерживать старые кадры. Проведенная в 1907 г. реорганизация наружного наблюдения лишь временно стабилизировала положение, помогла усилить удары, наносимые по революционным организациям. В условиях активизации революционных сил старые методы уже не срабатывали, новые, так и не были выработаны.

§ 2. Главный филер политической полиции
Как отмечалось выше, у истоков реорганизации филерской службы, нацеленной на выполнение новых, более сложных задач, вставших перед политическим сыском в конце XIX в., стоял тогдашний заведующий наружным наблюдением в Московском охранном отделении Евстратий Павлович Медников. Именно он играл ключевую роль как в непосредственном руководстве этой службой впоследствии в Департаменте полиции, так и в выработке основных методов наблюдения, подготовки и обучения филерских кадров.
В отличие от других полицейских чинов высшего ранга, Медников был выходцем из простой крестьянской семьи25. Родился он в 1853 г., закончил церковно-приходскую школу ив 1878 г. был взят на военную службу, уже будучи семейным человеком (имея трехлетнего сына). Через три года, по семейным обстоятельствам в чине старшего унтер-офицера он был уволен в запас. И тогда же, в 1881 г. зачислен сверхштатным околоточным надзирателем полицейского резерва Московской городской полиции. Отсюда его откомандировали в только что созданное Охранное отделение на должность филера.
В 1883 г. за «отлично усердную и ревностную службу» он получил чин коллежского регистратора. В 1888 г. его назначили полицейским надзирателем, в 1890 г. - чиновником канцелярии московского обер-полицмейстера. Однако все перечисленные назначения почти ничего не изменили в его основной деятельности. Как уже отмечалось, филерская служба не имела статуса государственной, для упрочения положения филеров их часто зачисляли городовыми, околоточными надзирателями и на другие должности московской полиции. В таком положении в первые семь лет своей службы находился и Медников.
В 1888 г. «ввиду многолетней опытности...в делах розыска и наблюдения за неблагонадежными лицами, неоднократно до казанной умелым и успешным выполнением возлагавшихся на него поручений особой важности»26, он был официально назначен заведующим наблюдательным составом московской охранки, хотя практически уже давно руководил им.
С. 185.
За удачную организацию службы наблюдения и добровольных дружин во время коронации Александра III ему была пожалована темно-бронзовая медаль для ношения в петлице на Александровской ленте27. Это была одна из первых его наград. В 1888 г. ему был пожалован орден Станислава третьей степени28, затем «вне правил» - орден Станислава второй степени29. В марте 1900 г. от Болгарского правительства ему был пожалован офицерский крест Болгарской гражданской службы 30. В январе 1901 г. Медников получает очередной чин - надворного советника и в этом же году ему был пожалован орден Святого Владимира 4-ой 31 степени, что давало ему право на потомственное дворянство.
Ученик Медникова Спиридович, впоследствии генерал и заведующий дворцовой агентурой, вспоминая свои первые дни службы в Московском охранном отделении, писал: «Я застал Медникова уже старшим чиновником для поручений, с Владимиром в петлице... Он уже выправил тогда все документы на дворянство, имел грамоту и занимался составлением себе герба». На гербе фигурировала пчела, как символ трудолюбия, были и снопы32. Указом его императорского величества правительствующему Сенату «в 12 день июня 1901 г.» Медников был включен в книгу потомственного дворянства33.
В 1891 г. за хорошо организованную охрану в период пребывания Александра III в Москве, Медников из кабинета его величества получает золотой перстень с рубином и бриллиан-том34. 15 мая 1893 г. - золотые часы с золотой цепью с изображением на крышке государственного герба35; 2 сентября 1896 г. он получает золотой перстень с бриллиантом Зб в связи с коронацией императора Николая И. Периодически Медников получает денежные премии.
Что же побудило правящие верхи продвигать по службе и награждать «главного филера России»?
В фондах Департамента полиции, Московского охранного отделения, Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию действий министров и прочих должностных лиц хранится множество документов и дел, которые позволяют обрисовать деятельность Медникова в мельчайших подробностях.
В результате деятельности филерской службы под руководством Медникова были сорваны многие подготовительные революционерами акции. При наблюдении выслеживались члены организаций, лица, проживающие нелегально, бежавшие с места ссылки. Затем следовали аресты членов партийных организаций, кружков, нелегальных типографий.
Так в марте 1882 г. в Москве было арестовано паспортное бюро, склад огнестрельного и холодного оружия. Особенно сложным для Московского охранного отделения был 1883 год,
С. 186.
год коронования Александра III. Приходилось сочетать наблюдение за отдельными группами революционеров с розыском потенциальных террористов, а также вести наблюдение за всеми лицами, прибывавшими в Москву, проверять подлинность их документов.
В декабре 1883 г. Медникова направляют в Харьков, где под его руководством ведется наблюдение за квартирой, в которой размещалась нелегальная типография. Наблюдение закончилось арестом типографии. Успех в Харькове не был рядовым событием, поскольку подпольные типографии были мишенью номер один для Департамента полиции. Каждый провал типографии наносил удар по революционному движению. В 1884 г. Медников установил место печатания литографированного журнала «Студенческий Союз», после чего типография была опечатана и ликвидирована.
Не менее успешными были и последующие годы. Наблюдение и аресты проводились в Москве, Твери, Туле, Саратове, Костроме37.
В Твери была ликвидирована типография, где печатался революционный сборник «Союз», выследили кружок, причастный к созданию сборника. Как писал один из чиновников Московского охранного отделения, «успех этого дела в значительной степени принадлежал Медникову, который лично посещая места наблюдения, организуя его сообразно местным условиям, настолько умело руководил розыском, что филерам почти без участия агентуры (имеется в виду секретная агентура. - З.П.) удалось безошибочно установить деятельный центр издательского кружка»38.
Оценивая деятельность Московского охранного отделения по борьбе с оппозиционным движением, министр внутренних дел, по словам московского обер-полицмейстера, «обратил внимание на строгую дисциплину, последовательность и осторожность чинов охранного отделения в деле наблюдения антиправительственных лиц». В письме на имя Московского обер-полицмейстера министр выразил благодарность начальнику Московского охранного отделения и чиновнику для поручений Медникову, «административным способностям и организаторскому таланту коего и была, главным образом, обязана постановка дела наблюдения»3^
В 1887 г. Медников и его филеры выследили и провалили в Саратове местные революционные кружки. В октябре 1890 г. он и его сотрудники выследили в Костроме Михаила Васильевича Сабунаева - крупного представителя народовольческой организации. Вскоре он сам и группа укрывавших его лиц, были арестованы.
С. 187.
В декабре 1893 г. по требованию Департамента полиции Медников был командирован в С.-Петербург, где на него было возложено заведование филерами и контроль за их службой по наблюдению за местными революционерами. Вскоре был обнаружен круг лиц, стоявших близко к издательской деятельности народовольческой группы. В это же время его люди ведут наблюдение в ряде других городов: Орле, Смоленске, Харькове, устанавливают связи подпольщиков этих городов с Москвой для «постановки» нелегальной типографии. В апреле 1894 г. эта типография была арестована.
В том же году он принимает активное участие в создании при Департаменте полиции Летучего отряда филеров, а затем и руководит им. Одновременно он остается руководителем московских филеров.
Но деятельность филерской службы, его начальника - отнюдь не цепь сплошных успехов. Как уже отмечалось выше, конспиративность революционных организаций была достаточно высокой и она постоянно совершенствовалась, в результате им удавалось, несмотря на многочисленные провалы, сохранять и даже укреплять свои связи и влияние. Противоборство было трудным и сложным. Особенно осложнилась деятельность политического сыска после того, как в революционную борьбу включаются рабочие.
Начальник Московского охранного отделения Зубатов признавал, что «наблюдение за членами так называемого Рабочего Союза представляло гораздо большие трудности, ибо приходилось иметь дело с людьми крайне осторожными и с рабочими, установка личности коих всегда требует массу терпения, наблюдательности и памяти... У Медникова указанные качества были природными и это помогло ему справиться со всеми препятствиями. ..»40.
В июне 1895 г. были выслежены и арестованы, как писалось в одной из докладных записок, «ярые пропагандисты» Мандельштам, Карпузи, братья Масленниковы и др., причем у последних были обнаружены ручной типографский станок, сработанные на нем прокламации и другие запрещенные сочинения во множестве. Это был тот самый станок, на котором печаталась работа В.И. Ленина «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов». Были обнаружены два выпуска этой брошюры. Весьма урожайными были и последующие годы.
В июле 1896 г. был арестован кружок Величкина и Колокольникова, при обыске был взят гектограф; в ноябре была арестована группа Орлова и взяты имевшиеся в ее распоряжении мимеограф, гектограф, библиотека нелегальных изданий. Несколько позже была арестована группа Чичкина и имевшийся
С. 188.
у них гектограф. В сферу филерского наблюдения впоследствии попал Рабочий Союз во главе с Иосифом Дубровинским и Алексеем Никитиным, Московский Союз борьбы за освобождение рабочего класса, арестовывают Кугушева, Смидовича, Петрова и др. Примерно в это же время службе Медникова удается раскрыть типографию, печатавшую газету «Вперед», и типографию киевского Союза борьбы за освобождение рабочего класса. В 1898 г. филерам удается установить наблюдение за первым Съездом РСДРП в Минске.
С ростом революционного рабочего движения в начале XX века филерская служба становится еще более напряженной. Как пишет Зубатов в рапорте на имя московского обер-полицмейстера, «необходимость несения, ввиду малочисленности служебного состава отделения нескольких разнообразных обязанностей, заставляет Медникова безотлучно находиться при Отделении или жить на конспиративных квартирах. Самый характер агентурной наблюдательной службы требует от него постоянного напряжения, исключительного внимания, непрерывного и всегда спешного труда, сопряженного зачастую со всевозможными лишениями»41.
Процитированные слова вплотную подводят нас к характеристике методов и приемов филерской службы, разработанных Медниковым, получивших неофициальное название «Евстраткина школа».
В феврале 1890 г. директор Департамента полиции, обращаясь за помощью в Московское охранное отделение, писал московскому обер-полицмейстеру о том, что «московские филеры усвоили себе приемы наблюдения несколько отличные от приемов, практикуемых в С.-Петербургском охранном отделении42. В связи с тем, что эти приемы не были известны местным революционерам и зарекомендовали себя как весьма эффективные, директор Департамента полиции просил командировать в Петербург 15 филеров Московского охранного отделения. Непосредственное руководство ими было возложено на Медникова.
Методы и приемы наблюдения, выработанные Медниковым, прошли проверку в самых неожиданных и сложных ситуациях. Он предпочитал иметь в числе филеров служащих из бывших солдат, прошедших жестокую военную выучку. «Он знал и понимал их хорошо, умел разговаривать, ладить и управляться с ними», - пишет жандармский генерал Спиридович. Интересна и характеристика, данная Спиридовичем самому Медникову. «Медников был простой, малограмотный человек, старообрядец... Природный ум, сметка, хитрость, трудоспособность и настойчивость выдвинули его. Он понял филерство как подряд на работу, прошел его горбом и скоро сделался
С. 189.
подрядчиком, инструктором и контролером. Он создал в этом деле свою школу - Медниковскую, или как говорили тогда - "Евстраткину школу"»43. Он был свой для филеров, которым «за обман давал и зуботычину, не любил, когда его обманывали и в деле наблюдения, и в денежных расходах». Спиридович описывает, как каждый вечер, а порой уже и заполночь, Медников собирал с филеров отчеты и материалы по наблюдению. С нерадивых, оставивших свой пост, брал штрафы, наиболее усердных награждал. «По пятерке штрафа обоим, - говорил Медников. - А на следующий раз вон, прямо вон, не при! На нашей службе врать нельзя. Не доделал - винись, кайся, а не ври». Эта расправа была по-свойски, своя Евстраткина система. То, что происходило в филерской комнате, знали только Медников и его подопечные. Там были награды, прибавка к жалованью, но там были и наказания и вычеты44.
Наблюдая Медникова и его филеров в работе, Спиридович особенно высоко оценивал деятельность руководимого Медниковым Летучего отряда. «Летучий отряд, - писал он, - был отличным наблюдательным аппаратом, не уступавшим по умению приспосабливаться к обстоятельствам, по подвижности и конспирации, профессиональным революционерам... Лучше его филеров не было, хотя выпивали они здорово и для всякого постороннего взгляда казались недисциплинированными и неприятными. Они признавали только Медникова. Медниковский филер мог пролежать в баке под ванной (что понадобилось однажды) целый вечер; он мог долгими часами выжидать на жутком морозе наблюдаемого с тем, чтобы провести его затем домой и установить, где он живет; он мог без багажа вскочить в поезд за наблюдаемым и уехать внезапно, часто без денег, за тысячи верст; он попадал за границу, не зная языков и умел вывертываться»45.
Действительно Медников оказался первоклассным воспитателем, учитывавшим особенности психологии своих подопечных. Он тщательно продумывал все операции, заранее распределял роли, добивался того, чтобы филеры не терялись в самых неожиданных ситуациях, воспитывал в них сметку и самостоятельность в принятии решений.
Высока была и репутация Медникова в провинции. В. Лавров, воспитанник «Московской школы», назначенный начальником Бакинского охранного отделения, в письме к Медникову просит прислать людей, «на первых порах человек 5 - 6, желательно брюнетов...»46 В другом письме, два месяца спустя, он благодарит его за рекомендации и особо отмечая одного из присланных людей, пишет: «Николай Ильич способен работать круглые сутки, всегда бодр, ко всему применим, а главное, что особенно дорого - живет службой, тут у него все думы, заботы и мечты... серьезен, корректен и равномерен ко всем»47.
С. 190.
В ГА РФ хранится подлинник письма Медникова, в котором он инструктирует новоиспеченного руководителя филеров одного из охранных отделений. Письмо интересно не только своим содержанием, но и орфографией и манерой изложения, за которой просматриваются некоторые черты личности Медникова: его природная крестьянская прижимистость, смекалка. «Так как за наружное наблюдение отвечает Департамент полиции, - пишет Медников, - то и организацию наружного наблюдения взяли на себя, для чего наметили достаточно людей заведовать названным наблюдением в розыскных отделениях, т.е. старших филеров, которые ведут наблюдение, черновые дневники, пишут, согласно правил, дневники заведующему наружным наблюдением в империи. То и старшему вменяется в обязанность и выбирать на службу в свое отделение людей, а также распределяет им жалованье, а также проверяет счета расходным деньгам, израсходованных по делам службы. Примерно, на Одесское отделение полагается 25 человек наблюдательных агентов (теперь филерами не называют), которое получает жалование 15000, т.е. на круг 50 р. в месяц, да еще полагается 4500 р. на 25 человек на расходы, т.е. по 15 р. в месяц.
Надо сообразовываться. Всем жалованье по 50 р. ровно платить нельзя. То надо делать так: тебе - 100, 10 человек получают по 45, Байнов (имеется в виду помощник ст. филера. - З.П.) - 60, еще двоим 45. Я думаю, надо принимать сперва по 30, потом добавлять лучшим по 5 р. в полугодие, но держать цифру всегда с остатком экономии от жалования. Поэтому надо так: 5 чел. на 30 р., 5 чел. на 35, 5 на 40, 5 на 45. А остальные на большее содержание, лучшим добавлять...
Ты сделай список на каждый день, графы и отмечай ежедневно. Ты будешь иметь итоги и будешь знать, сколько у тебя осталось экономии. Когда много, тогда будешь потароватее, а когда в обрез, тогда поскупее, и всегда у тебя должен быть запас экономии рублей в 100 для экстренных надобностей...»48
За советом к Медникову обращались не только старшие филеры, но и более высокие чины политического сыска. Известны письма Медникова к Спиридовичу за 1902 - 1905 гг., отобранные у последнего в марте 1917 г. при аресте ЧСК. Они представляют большой интерес для исследователей49.
Организуя службу наружного наблюдения, Медников завел в Московском охранном отделении извозчичий двор. Комбинация конного наблюдения с пешим приносила ощутимые результаты. «Его филер, - отмечал Спиридович, - стоял извозчиком так, что самый опытный профессиональный революционер не мог признать в нем агента»50, филеры Медникова научились изображать мелких торговцев, лотошников, при необходимости могли прикинуться дурочками. Филерская служба требовала нередко риска, особенно когда велось наблюдение
С. 191.
за боевиками и террористами. Именно на этот случай Медников подбирал людей с армейской выучкой, которую он стремился приспособить к условиям своей службы.
Медников чувствовал недостатки собственного воспитания и образования. Он подумывал о настоящей школе для филеров и полицейских надзирателей, о чем писал Спиридовичу. Но эта идея не осуществилась51. Его служба требовала огромного напряжения физических сил. За 17 лет службы он ни разу не был в отпуске. В 1899 г. Медников решил уйти в отставку по состоянию здоровья. Человек очень сдержанный, он никому до этого не говорил о своем самочувствии. Заключение врачей было достаточно суровым. Доктор Л.С. Минор после обследования написал: «Общая неврастения, как результат переутомления, расширение сердечной сумки, опухлость легких и частичное поражение спинного мозга, могущие угрожать параличом» 52.
Однако, в это время ему уйти на покой не удалось. Московский обер-полицмейстер на ходатайстве наложил резолюцию: «Я слишком ценю службу... Медникова, чтобы согласиться на его увольнение. Убедительно прошу уважаемого Евстратия Павловича взять 2-х месячный отпуск, отдохнуть, укрепить свое здоровье и уверен, что после этого он согласится продолжить свою многополезную службу царю и отечеству»53.
Отставка Медникова в 1899 г. не состоялась. Одним из наиболее близких коллег Медникова из влиятельных полицейских чинов был Зубатов. Они встретились в 1886 г., когда Зубатов стал чиновником для поручений Московского охранного отделения. Профессионал Медников на первых порах в какой-то мере был учителем Зубатова. Затем очень быстро ученик перерос своего учителя. «Эти два человека, - пишет Спиридович, - Зубатов и Медников, составляли нечто единое, самую суть Московского отделения, его главный рычаг»54.
В 1902 г. Зубатов был переведен в Департамент полиции, где возглавил Особый отдел. Вместе с собой он пригласил и Медникова, который в составе Особого отдела получил должность заведующего наблюдательным отделением. Тесные и даже теплые отношения Медникова с Зубатовым сохранились н после их отставки, о чем свидетельствует их переписка55.
Слабым местом Медникова, как уже отмечалось, была недостаточная его грамотность. Но окружение во многом помогало ему в оформлении его наработок, наблюдений, методики, которые он мог преподносить филерам в устной форме и которые впоследствии легли в основу Положения о филерском Летучем отряде (см. Приложение), Положения о розыскных пунктах и т.д.
В начале 1906 г. вновь Медников собирался на пенсию и на этот раз добился своего. В апреле 1906 г. состоялась его
С. 192.
отставка, после которой он занимался хозяйством в своем «имении», лечился от одолевавших его недугов. Уже будучи в отставке, он неоднократно задумывался над тем, чтобы рассказать об опыте своей работы. В письме к Зубатову от 3 декабре 1906 г. он писал: «Если хочешь писать историю движения, то надо ее начать с начала и согласно официальных дел и документов. В этом роде мы имели большой разговор с Ратаевым, который намерен издавать мемуары революционного движения, и он мне предлагал сотрудничество... Вот бы составить компанию из отставных чинов, а ведь их очень много. Вот бы вышла история. Силы есть всякие. Здесь создать можно хорошую издательскую компанию. Куда лучше бы было "Былого" и всякой либерды революционной»56. К сожалению, этот замысел не был реализован.
Для характеристики этой неординарной личности небезынтересно еще одно письмо, тоже к Зубатову. Написано оно в начале революционных событий 1905 г. и по своему тону и содержанию принципиально отличается от всей его переписки.
«30 июня 1905 г.
Дорогой мой,
Что творится на белом свете, уму непостижимо. Нужно иметь терпенье, чтобы, не закрывая глаза, смотреть, видеть и молчать, молчать. Кажется весь свет пошел кругом: вертится и вертится. Каждый божий день по несколько убийств, то бомбой, то из револьверов, то ножом и всякими орудиями; бьют и бьют чем попало и кого попало; за что-то и Шувалова, ну, кому он что сделал дурного, никто не скажет. Так теперь свободно все стачки проходят и никаких запретов и в помине нет, а террористы палят и палят. С февраля заарестованы динамитные для бомб мастерские... Какая пропасть взята револьверов всяких систем в тысячах штук. Этим перешло всякие границы. Надо удивляться. Как еще не всех перестреляли нас, но в скором времени нас пойдут лупить во всю. Уже филеры стали трусить; кое-кто просятся отпустить их в отставку; некоторых уже не мог удерживать и отпустил...» Заканчивая письмо, Медников пишет: «...больше служить не останусь, а задерживаюсь я потому, чтобы не имели почвы меня обвинять: я бросил и ушел. Я прошусь, чтобы меня они уволили... Департамент зарылся в бумагах. Целую крепко, крепко моего дорогого Сережу. Всегда преданный Вам Е. Медников. Александре Николаевне целую ручки»57.
Письмо это интересно прежде всего тем, что в нем Медников фактически расписывается в полной несостоятельности той службы, которую он возглавлял и которая оказалась совершенно неспособной предотвратить катаклизмы первой русской революции.
С. 193.
Конечно, Медников не был человеком, приобщенным к власти, но он принадлежал к той категории людей, призвание которых состояло в том, чтобы охранять власть, и не только отдельных лиц, но саму систему. Он делал это «не щадя живота своего». И не его вина, что вопрос о власти в России решался совсем другими людьми и с использованием совсем других методов.
Умер Медников 2 декабря 1914 г. С 1910 г. и по день смерти большую часть времени он проводил в клинике для душевнобольных.

Примечания
1 См.: Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения но времена царской власти. Филеры // Голос минувшего. 1917. № 9-10. С. 252-264; Заварзин П.П. Работа тайной полиции. Париж, 1924. С. 33 - 41; Рууд Ч., Степанов С. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993. С. 93 - 97; Ярмыш А. Наблюдать неотступно. Административно-полицейский аппарат царизма и органы политического сыска на Украине. В конце XIX - начале XX веков. Киев. 1992. С. 117, 136-139.
1а га РФ. Ф. 102. 00. 1898. Д. 1. Ч. 1. Лит. Д. Л. 1.
2 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 144, 1-2об.
3 ф. 102. 00. 1 Отд. 1906 г. Д. 125. Пр. II. Л. 75.
4 На содержание самих филеров Департамента - 20 человек - тратилось 13860 руб., а на их командировки (их было довольно много) - ;М0ОО руб. В 1905 г. было дополнительно ассигновано 887 руб. 68 коп., заведующий Летучим отрядом Медников получал 6000 руб. в год. Общая сумма расходов 45347 руб. 68 коп., не считая наградных. В 1905 г. было израсходовано 6649 руб. 06 коп. специального кредита, что в общем составило 51996 руб. 74 коп. - ГА РФ. Ф. 102. 00. 1 Отд. 1906 г. Д. 125. Пр. VII. Л. 75-76.
5 ГА РФ. Ф. 102. 00. 1 Отд. 1906 г. Д. 125. Пр. 2. Л. 202. Дело «О летучем отряде филеров, находящемся при Департаменте полиции».
6 Там же. Ф. 102. 00. 1 Отд. 1906 г. Д. 125. Пр. 2. Л. 246.
7 Там же.
7а га РФ. Ф. 63. Оп. 53. Д. 621сл.
8 Там же. 00. 1908 г. Д. 540. Л. 3-11; Оп. 261. Д. 68. Л. 1-9; Д. 69. Л. 1-4; Ф. 102, 00. 1914 Д. 366 Т. 1. Л. 52-54; Перегудова З.И. Служба наружного наблюдения в русской полиции // Река времен. М., 1995. С. 255-274.
9 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 68. Л. 1-9.
10 Там же. Ф. 102. 00. 1907 г. Д. 101. Т. 1. Л. 24.
11 Там же. Л. 30, 56об.
12 Там же. Л. 44.
13 Там же. Л. 33, 44. л 1" Там же. Л. 45об.
15 Там же. Ф. 102. Оп. 260. Д. 19. Л. 170о6.
16 Там же. Д. 20. Л. 9; Д. 313. Л. 17-19.
17 Очерки истории Московской организации КПСС. Кн. 1. 1883 - ноябрь 1917. М., 1979. С. 210.
18 Горелов И.Е. Большевики в период реакции 1907-1910. М., 1975 С. 89; Перегудова З.И. Строго законспирированы. М., 1983. С. 13, 120-122.
19 ГАРФ. Ф. 280. 1907 г. Д. 3054. Л. 76об.-77.
20 Там же.
21 Там же. Ф..102. 00. 1909. Д. 361.
22 Инструкция начальникам охранных отделений по организации наружных наблюдений // Приложение к № 12 «Из партийных материалов». Изд. Организационного бюро при ЦК П.СР. СПб., 1908.
23 ГА РФ. Ф. 102. 00. 1909. Д. 361. См.: Там же. 1908. Д. 474.
23а ГА РФ. Ф. 63. Оп. 44. Д. 4983; ГА РФ. Ф. 63. Оп. 44. Д. 1103.
24 ГА РФ. ф. 63. Оп. 44. Д. 6407. 6459; Лейберов И.П., Перегудова З.И. Подвиг Нунэ. Л., 1985. С. 231-239, 250. О дневнике наружного наблюдения за «Хитрой» - Н.Ф. Агаджановой.
24а ГА РФ. Ф. 63. Оп. 44. Д. 84.
24б Там же. Ф. 102. 00. 1914. Д. 240. С. 7.
24в Там же. Д. 240. Т. 2.
25 Медников происходил из крестьян деревни Шильковой Колыбровской волости Коломенского уезда. Московской губернии. См. Перегудова З.И. Главный филер России // Из глубины веков. 1998. № 10 С. 104-114.
26 ГА РФ. Ф. 63. Оп. 53. Д. 32 ел. Л. 1-Зоб.
27 Там же. Л. 76об.
28 Там же. Л. 5об.
29 Там же. Л. 102.
30 Там же. Л. 175.
31 Там же. Л. 211. 6 мая 1900.
32 Спиридович А.И. Записки жандарма. М., 1991. С. 56.
33 См.: ГА РФ. Ф.63. Оп. 53. Д. 32сл. Л. 246.
34 Там же. Л. 13.
35 Там же. Л. 26.
36 Там же. Л. 103.
37 ГА РФ. Ф. 111. Оп. 5. Д. 678. Л. 1-3.
38 Там же. Л. 4об.
39 Там же. Л. 4об.-5.
40 Там же. Л. 6.
41 ГА РФ. Ф. 63. Оп. 3. Д. 52сл. Л.14об. «Там же. Л. 87, 91.
43 Спиридович А.И. Записки жандарма. С. 52.
44 Там же. С. 54. «Там же. С. 54-55.
46 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 314. Д. 42. Л. 1, 9 (14 февр. 1903).
47 Там же. Л. 4-4 об. (3 апреля 1903).
48 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 314. Д. 42. Л. 9-10об.
49 См.: Красный архив. 1926. Т. 4 (17). С. 192-219.
50 Спиридович А.И. Записки жандарма. М., 1991. С. 55.
51 Школа филеров // Былое. 1917. № 3.
52 ГА РФ. Ф. 63. Оп. 53. Д. 32сл. Л. 142.
53 ГА РФ. Ф. 63. Оп. 53. Д. 32сл. Л. 141.
54 Спиридович А.И. Записки жандарма. С. 56.
55 См.: Козьмин Б.П. С.В.Зубатов и его корреспонденты. М.; Л. 1928.
56 Там же. Л. 126.
57 Козьмин Б.П. Указ. соч. С. 111-114.